Малыш и Карлсон

И тогда снова раздались два вопля ужаса, а потом шаги в сторону входной двери. Тут Карлсон оживился.

-- Пошли, -- шепнул он Малышу на ухо и пополз, волоча за собой Мамочку, через всю прихожую и исчез в комнате Малыша.

Малыш; едва поспевал за ним.

-- Какие гадкие люди! -- сказал Карлсон и притворил дверь. -- Не умеют даже отличить мумию от привидения -- это, по-моему, просто гадость!

Он осторожно выглянул и стал прислушиваться, стараясь понять, что происходит в темной прихожей. Малыш тоже прислушался: он надеялся, что сейчас хлопнет входная дверь, но этого не случилось. Филле и Рулле были здесь, они тихо шептались:

-- Десять тысяч крон! Рулле, не забывай об этом! Учти, никакие привидения меня не остановят!

Они довольно долго перешептывались. Карлсон весь превратился в слух.

-- Пошли в комнату дядюшки, -- сказал он. -- Гей-гоп! Сейчас позабавимся.

Он схватил Мамочку на руки и уложил ее в постель Малыша.

-- Хайсан, хопсан, Мамочка, ну вот, наконец-то ты можешь поспать как человек, -- сказал он и подоткнул ей одеяло, как мама подтыкает одеяло, укладывая спать своего ребеночка. Потом шепнул Малышу: -- Погляди, разве она не мила?

Он осветил мумию карманным фонариком и одобрительно похлопал ее по щеке.

Потом взял покрывало, которое фрекен Бок сняла с кровати, когда приходила к Малышу, и, аккуратно сложив, повесила на спинку стула, и тоже накинул его на Мамочку. "Чтобы она не замерзла", -- подумал Малыш и захихикал. Казалось, под всем этим лежлт и безмятежно спит толстый мальчишка, потому что Мамочка была прикрыта с головой.

-- Привет, Малыш! -- сказал Карлсон. -- Теперь, пожалуй, и ты можешь немного поспать.

-- Где? -- опять удивился Малыш. К тому же при виде Мамочки у него пропал всякий сон. -- Не могу же я лечь в кровать рядом с мумией!

-- Нет, но под кровать можешь, -- сказал Карлсон и полез первым, перекатываясь словно ежик.

Малыш -- за ним.

-- А теперь ты услышишь типичный шпионский храп, -- сказал Карлсон.

-- Разве шпионы храпят как-то особенно? -- снова удивился Малыш.

-- Да, они храпят коварно и хитро, так что можно с ума сойти. Вот так: "Хоооо, дооо, дооо!"

Шпионский храп походил то на клекот, то на урчание, и звук этот в самом деле наводил ужас тем более что он становился все громче. Малыш испугался.

-- Тише! А то сюда придут Филле и Рулле.

-- Да ведь для этого и нужен шпионский храп, -- объяснил Карлсон.

В этот момент кто-то дотронулся до двери и приоткрыл ее. В темноту ворвался луч фонарика, и в его свете Малыш увидел Филле и Рулле, которые осторожно, на цыпочках, прокрались в комнату.

Карлсон храпел громко и зловеще. Малыш пришел от этого в ужас и подумал: "Зря он так. Они нас обнаружат". Правда, покрывало свисало до самого пола, скрывая его и Карлсона от света фонарика и от любопытных глаз. "И все же он это здорово придумал", -- решил Малыш.

-- Хооо, хооо! -- пуще прежнего храпел Карлсон.

-- Ну, наконец-то мы, кажется, нашли, что искали, -- сказал Филле, понизив голос. -- Дети так не храпят, это наверняка он. Ты только погляди на этого толстого увальня. Точно, он!

-- Хооо! -- злобно захрапел Карлсон: ему явно не понравилось, что его назвали толстым увальнем, -- это было слышно по его храпу.

-- У тебя наручники наготове? -- спросил Рулле. -- На него сразу надо надеть наручники, не то он убежит.

Зашуршало покрывало. А потом Малыш услышал как Филле и Рулле захрипели, словно им не хватало воздуха, и он понял, что они увидели наводящий ужас оскал мумии, которая покоилась на подушке. Однако они не вскрикнули и не бросились наутек, а только дышали как-то странно.

-- Ах, да это просто кукла... -- нерешительно сказал Филле.

-- Но тогда объясни, -- сказал Рулле, -- как эта кукла сюда попала! Она ведь только что была в прихожей или это другая?

-- Да, странно, -- согласился Филле. -- А кто же храпит?

Но этого Филле так и не удалось выяснить, потому что послышались приближающиеся шаги. Малыш сразу узнал тяжелую поступь фрекен Бок и разволновался. Что сейчас будет! Какой поднимется крик! Пострашнее грома! Но ничего ужасного не произошло.

-- Быстрее в дегароб! -- прошептал Филле.

Малыш и оглянуться не успел, как оба жулика оказались в его гардеробе.

Тут Карлсон снова охивился. Перекатываясь как ежик, он двинулся к гардеробу и запер его на ключ. Потом он так же ловко и быстро приполз назад под кровать. И в ту же секунду в комнату вошла фрекен Бок, сама похожая на привидение в белой рубашке и со свечой в руке.

-- Это ты, Малыш, рыскал только что по моей комнате и освещал все углы фонариком? -- строго сказала она.

-- Нет, не я, -- ответил Малыш прежде, чем успел сообразить, что он делает.

-- А тогда почему ты не спишь? -- с недоверием спросила фрекен Бок к добавила: -- Почему ты накрылся с головой? Я тебя плохо слышу.

Она резко откинула покрывало, думая, что Малыш натянул его себе на голову. И тут раздался ужасный вопль. "Бедная фрекен Бок, она ведь еще не привыкла, как Филле и Рулле, видеть вселяющие ужас, смертоносные мумии", -- подумал Малыш. Он понимал, что настало время выползти из-под кровати. Все равно она его найдет, а кроме того, нужна ее помощь, чтобы как-то справиться с Филле и Рулле. Не могли же они оставаться в гардеробе!

И Малыш выполз.

-- Не пугайтесь, -- начал он робко. -- Мамочка -- существо не опасное, но вот у меня в гардеробе заперты два вора.

Фрекен Бок еще не поишла в себя после встречи с Мамочкой, но когда Малыш сказал, что в гардеробе сидят два вора, она просто разозлилась.

-- Что ты несешь! Какие глупости! Воры в гардеробе! Не болтай, пожалуйста!

Но для верности она все же подошла к дверце гардероба и крикнула:

-- Здесь есть кто-нибудь?

Ответа не последовало, и она еще больше разозлилась.

-- Отвечайте! Здесь есть кто-нибудь? Если никого нет, то ведь можно это сказать.

Но тут она услышала легкий шорох в недрах гардероба и поняла, что Малыш сказал правду.

-- Смелый мальчик! -- воскликнула она. -- Такой маленький, а сумел справиться с двумя взрослыми ворами! Герой!

Кровать заскрипела, и из-под нее вылез Карлсон.

-- Это вовсе не он, -- сказал Карлсон, -- это я все сделал!

Он кинул сердитый взгляд на фрекен Бок и на Малыша.

-- Спасибо мне, что я такой смелый и хороший во всех отношениях, -- сказал он. -- И такой умный, и красивый, а вовсе не толстый увалень, вот!