Малыш и Карлсон

- он был совершенно счастлив.

Вдруг Карлсон еще раз чихнул, и с пола снова поднялось целое облако пыли.

-- Угадай, кто лучший в мире чихальщик? -- сказал Карлсон. -- Я могу чиханьем разогнать всю пыль по комнате -- пусть лежит, где ей положено. Сейчас увидишь!

Но Малыш его не слушал. Он хотел только одного -- как можно скорее наклеить Красную Шапочку в альбом.

А Карлсон стоял в облаке пыли и чихал. Он все чихал и чихал до тех пор, пока не "расчихал" пыль по всей комнате.

-- Вот видишь, зря ты говорил, что нужно было подстилать газету. Пыль теперь снова лежит на своем месте, как прежде. Во всем должен быть порядок -- мне он, во всяком случае, необходим. Не выношу грязи и всякого свинства -- я к этому не привык.

Но Малыш не мог оторваться от своей марки. Он ее уже наклеил и сейчас любовался ею -- до чего хороша!

-- Вижу, мне снова придется пылесосить тебе уши! -- воскликнул Карлсон. -- Ты ничего не слышишь!

-- Что ты говоришь? -- переспросил Малыш.

-- Глухая тетеря! Я говорю, что несправедливо, чтобы я один работал до седьмого пота! Гляди, я скоро набью себе мозоли на ладошках! Я из кожи лезу вон, чтобы почище убрать твою комнату. Теперь ты должен полететь со мной и помочь мне убрать мою, а то будет несправедливо.

Малыш отложил альбом. Полететь с Карлсоном на крышу -- об этом можно было только мечтать! Лишь однажды довелось ему побывать у Карлсона, в его маленьком домике на крыше. Но в тот раз мама почему-то ужасно испугалась и вызвала пожарников.

Малыш погрузился в размышления. Ведь все это было уже так давно, он теперь стал куда старше и может, конечно, преспокойно лезть на любую крышу. Но поймет ли это мама? Вот в чем вопрос. Ее нет дома, так что спросить ее нельзя. Наверно, правильнее всего было бы отказаться...

-- Ну, полетели? -- спросил Карлсон.

Малыш еще раз все взвесил.

-- А вдруг ты меня уронишь? -- сказал он с тревогой.

Это предположение ничуть не смутило Карлсона.

-- Велика беда! -- воскликнул он. -- Ведь на свете столько детей. Одним мальчиком больше, одним меньше -- пустяки, дело житейское!

Малыш всерьез рассердился на Карлсона.

-- Я -- дело житейское? Нет, если я упаду...

-- Спокойствие, только спокойствие, -- сказал Карлсон и похлопал Малыша по плечу. -- Ты не упадешь. Я обниму тебя так крепко, как меня обнимает моя бабушка. Ты, конечно, всего-навсего маленький грязнуля, но все же ты мне нравишься.

И он еще раз похлопал Малыша по плечу.

-- Да, странно, но все-таки я очень к тебе привязался, глупый мальчишка. Вот подожди, мы доберемся до моего домика на крыше, и я тебя так стисну, что ты посинеешь. Чем я в конце концов хуже бабушки?

Карлсон нажал кнопку на животе -- моторчик затарахтел. Тогда он обхватил Малыша своими пухленькими ручками, они вылетели в окно и стали набирать высоту.

А тюлевые занавески с черной бахромой раскачивались так, словно махали им на прощание.

ДОМА У КАРЛСОНА

Маленькие домики на крышах всегда очень уютны, а домик Карлсона -- особенно. Представьте себе зеленые ставенки и крохотное крылечко, на котором так приятно сидеть по вечерам и глядеть на звезды, а днем пить сок и грызть пряники, конечно, если они есть. Ночью на этом крылечке можно спать, если в домике слишком жарко. А утром, когда проснешься, любоваться, как солнце встает над крышами домов где-то за Остермальмом.

Да, это в самом деле очень уютный домик, и он так удачно примостился за выступом, что обнаружить его трудно. Конечно, если просто так бродишь по крышам, а не ищешь привидений за дымовыми трубами. Но ведь этим никто и не занимается.

-- Здесь, наверху, все ни на что не похоже, -- сказал Малыш, когда Карлсон приземлился с ним на крылечке своего дома.

-- Да, к счастью, -- ответил Карлсон. Малыш посмотрел вокруг.

-- Куда ни глянь, крыши! -- воскликнул он.

-- Несколько километров крыш, где можно гулять и проказничать.

-- Мы тоже будем проказничать? Ну, хоть немножко, а? -- в восторге спросил Малыш.

Он вспомнил, как захватывающе интересно было на крыше в тот раз, когда они проказничали там вместе с Карлсоном.

Но Карлсон строго посмотрел на него:

-- Понятно, лишь бы увильнуть от уборки, да? Я работаю на тебя как каторжный, выбиваюсь из сил, чтобы хоть немного прибрать твой хлев, а ты потом предлагаешь гулять и проказничать. Ловко ты это придумал, ничего не скажешь!

Но Малыш ровным счетом ничего не придумывал.

-- Я охотно тебе помогу и тоже буду убирать, если нужно.