Эмиль из Леннеберги

У нее самой никакого аппетита не было, и она не притронулась к кисе- лю, зато болтала без умолку. Говорила она, ясное дело, об огромной коме- те, потому что в тот день все в Виммербю только о ней и толковали.

- Это ужасно! - воскликнула она. - Из-за какой-то кометы все должно полететь в тартарары!

- Кто знает, может, этот кисель - последнее, что ешь в жизни, - ска- зала мама Эмиля, и папа Эмиля поспешно протянул тарелку фру Петрель.

- Налейте, пожалуйста, еще, - попросил он. - Не ровен час...

Но прежде чем фру Петрель успела подлить ему киселя, случилось нечто невероятное. Послышался звон разбитого стекла, раздался крик, чтото с грохотом влетело через широкое окно, и по веранде пронесся вихрь из ос- колков стекла и брызг черничного киселя.

- Комета! - закричала фру Петрель и без чувств рухнула на пол.

Нет, это была не комета, а всего-навсего Эмиль, который, словно пу- шечное ядро, влетел в окно и угодил головой в фарфоровую миску, откуда фонтаном брызнул кисель.

Что тут началось на веранде! Мама Эмиля голосила, папа орал, ма- ленькая Ида плакала. Только фру Петрель была совершенно спокойна, так как лежала на полу в глубоком обмороке.

- Быстрее на кухню за холодной водой! - скомандовал папа Эмиля. - На- до намочить ей лоб!

Мама опрометью бросилась на кухню, а папа побежал следом - поторопить ее. Эмиль осторожно вытащил голову из миски. Лицо у него стало си- ним-пресиним.

- И чего ты всегда так торопишься на обед?! - упрекнула брата ма- ленькая Ида.

Эмиль ничего не ответил.

- Готфрид прав, - вздохнул он. - На ходулях через забор не перелезть. Это уж точно.

Тут он увидел на полу несчастную фру Петрель, и ему стало жаль ее.

- Что же это они так долго не несут воду? - пробурчал он. - Надо по- торопиться.

Эмиль не долго раздумывал. Он быстрехонько схватил миску с остатками черничного киселя и выплеснул их прямо в лицо фру Петрель. Хочешь - верь, хочешь - нет, это сразу помогло!

- Буль-буль... - ФРУ Петрель очнулась и мгновенно вскочила на ноги.

Вот как хорошо варить много черничного киселя, чтобы хватило и на случай беды!

- Я ее уже вылечил, - похвастался Эмиль, когда мама и папа примчались наконец из кухни с водой.

Но папа сумрачно посмотрел на него и сказал:

- А я знаю, кто будет лечиться в столярке, как только мы вернемся до- мой.

У фру Петрель все еще кружилась голова, и лицо у нее было такое же синее, как у Эмиля. Но мама Эмиля, умелая и проворная хозяйка, тотчас уложила ее на диван и схватила щетку.

- Надо навести порядок, - сказала она и принялась орудовать щеткой: сначала она отмыла фру Петрель, потом Эмиля и напоследок пол на веранде. Вскоре нигде не осталось никаких следов черничного киселя, кроме ма- ленького синего пятнышка за ухом Эмиля. Потом мама вымела осколки стек- ла, а папа побежал к стекольщику за новым оконным стеклом, которое он мигом вставил вместо разбитого. Эмиль хотел было ему помочь, но отец да- же близко не подпустил его к оконной раме.

- Отойди-ка отсюда! - прошипел он. - Сгинь с глаз моих и не возвра- щайся до самого отъезда!

Эмиль был не против того, чтобы сгинуть. Ему хотелось еще немного по- болтать с Готфридом. Но от голода у него сосало под ложечкой. За весь день ему перепал лишь глоточек черничного киселя - разок он успел хлеб- нуть, когда нырнул в миску.

- Нет ли у тебя чего-нибудь пожевать? - спросил он Готфрида, который по-прежнему торчал в бургомистровом саду возле забора.

- Жуй сколько хочешь, - ответил Готфрид. - Моему папаше сегодня стук- нуло пятьдесят, вечером у нас будет пир, и кладовки прямо ломятся от всякой всячины.

- Вот здорово! - обрадовался Эмиль. - Дай попробую, недосол у вас или пересол.

Готфрид не мешкая отправился на бургомистрову кухню и вернулся с та- релкой, полной всякой вкуснятины - сосисок, котлет, пирожков. Готфрид и Эмиль - даром что по разные стороны забора - мигом все съели. Эмиль опять был всем доволен. Но его спокойствие длилось только до тех пор, пока Готфрид не проговорился:

- А сегодня вечером у нас будет фейерверк, какого в Виммербю еще не бывало.

За всю свою разнесчастную жизнь Эмиль не видел ни одного фейерверка, - жители Леннеберги не позволяли себе таких безумств. И теперь он очень огорчился: ведь ему не придется увидеть великолепный фейерверк, потому что надо засветло отправляться обратно в Каттхульт.

Эмиль вздохнул. Если пораскинуть мозгами, какой все-таки неудачный этот ярмарочный день!