Малыш и Карлсон

-- сказал Карлсон. -- Я это сделал только для тебя, ведь ты хочешь держать меня в тайне, в полной тайне.

Потом он схватил газету и долго с любовью разглядывал обе напечатанные там фотографии.

-- Здесь, боюсь, не видно, до чего я красив, -- сказал он. -- И что я в меру упитанный, тоже не видно, гляди!

Он сунул газету Малышу под нос, но тут же рванул ее себе назад и горячо поцеловал свою фотографию, где он демонстрирует пропеллер.

-- Гей-гоп, когда я себя вижу, мне хочется кричать "ура!", -- сказал он.

Но Малыш отнял у него газету.

-- Фрекен Бок и дядя Юлиус уж, во всяком случае, не должны ее увидеть, -- объяснил он. -- Ни за что на свете!

Он сложил газету и засунул как можно дальше себе в ящик. Не прошло и минуты, как дядя Юлиус приоткрыл дверь его комнаты и спросил:

-- Газета у тебя, Малыш?

Малыш покачал головой.

-- Нет, у меня ее нет.

Ведь она правда была не у него, а лежала в ящике стола, оправдывался он потом перед Карлсоном за свой ответ.

Впрочем, дядя Юлиус странным образом не проявил в тот день обычного интереса к газете. Его мысли были явно заняты чем-то другим, чем-то очень приятным, должно быть, потому что у него был непривычно счастливый вид. И потому ему надо было идти к доктору. В последний раз. Через несколько часов он уезжает к себе домой, в Вестергетланд.

Фрекен Бок помогала ему укладывать вещи, и Малыш и Карлсон слышали, как она его попутно наставляла: чтобы он не забыл застегнуть верхнюю пуговицу на пальто, а то еще продует, и чтобы он осторожно переходил улицу, и чтобы не курил натощак!

-- Какова домомучительница, а? -- сказал Карлсон. -- Ей, наверное, кажется, что она его жена!

Но этот день странным образом оказался полон сюрпризов. Не успел дядя Юлиус уйти, как фрекен Бок кинулась к телефону. И она говорила так громко, что Малыш и Карлсон невольно услышали весь ей разговор.

-- Алло! Это ты, Фрида? -- начала она торопливо. -- Ну как поживает твой прелестный носик?.. Видишь ли, это я уже слышала, но тебе больше нечего беспокоиться о моем носе, потому что я намерена его прихватить с собой, когда уеду в Вестергетланд... Ах да, я совсем забыла тебе сказать, что я собираюсь переехать в Вестергетланд... Нет, вовсе не в качестве экономки, а просто я выхожу замуж, хотя я и такая толстая... Ну, что ты скажешь?.. Да, конечно, ты имеешь полное право это узнать... За господина Юлиуса Иенсена, именно за него... да, это чистая правда, ты говоришь с госпожой Иенсен, дорогая Фрида... Я вижу, ты растрогалась... ты плачешь... Ну, ну, Фрида, не огорчайся, ты тоже еще можешь встретить хорошего человека... Прости, но мне некогда больше с тобой говорить, мой жених сейчас придет... Я потом еще позвоню, Фридочка.

Карлсон глядел на Малыша широко раскрытыми глазами.

-- Скажи, есть лекарства, которые лечат дураков? -- спросил он наконец. -- Если есть, то надо срочно дать его дяде Юлиусу, да еще самую большую дозу!

Но Малыш ничего не слышал про такое лекарство. Карлсон сочувственно вздохнул, а когда дядя Юлиус вернулся от доктора, он подошел к нему и молча сунул в руку пятиэровую монетку.

-- Это еще зачем? -- спросил дядя Юлиус.

-- Купи себе что-нибудь приятное, -- сказал Карлсон печально, -- ты в этом нуждаешься.

Дядя Юлиус поблагодарил Карлсона, но он был так весел и счастлив, что не нуждался в пяти эре для подъема настроения. Дядя Юлиус все повторял, что он счастлив и что никогда не забудет этих дней. А кроме того, здесь ему открылся замечательный мир сказок. Правда, он испугался, когда увидел, что мимо окна пролетает ведьма, это он отрицать не будет, но...

-- Не просто ведьма, -- уточнил Карлсон, -- а самая ведьмистая ведьма на свете!

Но главное, что он снова окунулся в мир своих предков, гнул свое дядя Юлиус, и это его несказанно радует. Эти прекрасные сказочные дни прошли, но он завоевал сердце сказочной принцессы, и вот теперь будет свадьба.

-- Сказочная принцесса! -- повторил за ним Карлсон, и глаза его заблестели. Он долго смеялся, потом поглядел на дядю Юлиуса, покачал головой и снова принялся хохотать.

Фрекен Бок хлопотала на кухне; такой веселой Малыш ее еще никогда не видел.

-- Я тоже очень полюбила ведьм, -- сказала она, -- потому что, если бы одна ведьма не летала у наших окон и не пугала бы нас, ты, Юлиус, никогда бы, наверное, не кинулся мне на шею, и вообще ничего бы не было.

Карлсон подпрыгнул на месте с досады, а потом пожал плечами.

-- Что ж, пустяки, дело житейское! -- сказал он. -- Хотя не думаю, чтоб у нас в Вазастане было много ведьм.

А фрекен Бок говорила уже о свадьбе и с каждой минутой выглядела все счастливей и счастливей.

-- Ты, Малыш, будешь у нас на свадьбе, -- сказала она. -- Тебе сошьют бархатный костюм, ты будешь в нем такой красивый.

Малыш содрогнулся. Черный бархатный костюм... Да Кристер и Гунилла его засмеют!

Зато Карлсону было не до смеха. Он всерьез обиделся.

-- Так я не играю, я тоже хочу быть на свадьбе, я тоже хочу, чтобы мне сшили черный бархатный костюм!.. Нет, так я не играю!..

Тут настала очередь фрекен Бок посмеяться вволю.

-- Веселая будет с тобой свадьба, не соскучишься.

-- Я тоже так думаю, -- горячо подхватил Карлсон, -- я буду стоять у тебя за спиной в черном бархатном костюме, и кидать все время пятиэровые монетки, и стрелять из своего пистолета! Что за свадьба без салюта!

Дядя Юлиус был так счастлив, что ему хотелось, чтобы все были счастливы, и он тут же пригласил Карлсона. Но фрекен Бок сказала, что тогда свадьба будет без нее.

И в тот день тоже настал вечер. Малыш сидел у Карлсона на крыльце, сгущались сумерки, и во всем Вазастане зажглись огни, и во всем Стокгольме -- море огней, куда ни погляди.

Да, настал вечер, Малыш сидел рядом с Карлсоном, и это было хорошо. Как раз сейчас в Вестергетланде на маленькой станции остановился поезд и из вагона вышел дядя Юлиус. Где-то в море плывет назад, в Стокгольм, белый пароход, а на его палубе стоят мама и папа. Фрекен Бок была у себя дома, на Фрейгатен, чтобы ободрить Фриду. Бимбо спал в своей корзинке. Но здесь, на крыше, Малыш сидел со своим лучшим другом, и они ели свежие плюшки фрекен Бок. Все это было замечательно. И все же Малышу было тревожно.

Нет тебе покоя, если ты дружишь с Карлсоном!

-- Я попытался тебе объяснить как мог, -- сказал Малыш. -- Я оберегал тебя до сих пор, это верно. Но что теперь будет, я не знаю.

Карлсон запихал себе в рот целую плюшку и проглотил ее.