Малыш и Карлсон

- решил Малыш.

-- Собаку прочь! -- сказал дядя Юлиус. -- Малыш, ты же знаешь, что я терпеть не могу собак.

-- Но Бимбо не делает ничего плохого, -- возразил Малыш. -- Он не лает, и вообще он такой милый.

Дядя Юлиус придал своему лицу насмешливое выражение, как, впрочем, всегда, когда собирался сказать что-нибудь неприятное.

-- Да, теперь настали такие времена, -- сказал он. -- Маленькие мальчики не только не делают то, что им приказано, но еще и возражают взрослым. Вот как теперь обстоят дела, и мне это решительно не нравится.

До сих пор Карлсон не мог оторвать глаз от цыпленка, но после этих слов он перевел взгляд на дядю Юлиуса и долго смотрел на него в глубокой задумчивости.

-- Дядя Юлиус, -- проговорил наконец Карлсон, -- скажи, тебе когда-нибудь кто-нибудь говорил, что ты красивый, умный и в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил?

Дядя Юлиус никак не ожидал услышать такой комплимент. Он очень обрадовался -- это было ясно, хотя и попытался виду не подавать. Он только скромно улыбнулся и сказал:

-- Нет, этого мне никто еще не говорил.

-- Не говорил, значит? -- задумчиво переспросил Карлсон. -- Тогда почему тебе в голову пришла такая нелепая мысль?

-- Карлсон, перестань... -- сказал Малыш с упреком, потому что считал, что Карлсон и в самом деле ведет себя безобразно.

Но тут Карлсон обиделся не на шутку.

-- "Карлсон, перестань, Карлсон, перестань, Карлсон, перестань"! Только это я от тебя и слышу! -- возмутился он. -- Почему ты меня все одергиваешь? Я не делаю ничего плохого.

Дядя Юлиус строго посмотрел на Карлсона. Но потом, видимо, решил, что он не заслуживает внимяния, и снова занялся цыпленком. А фрекен Бок все пододвигала ему блюдо и умоляла взять еще кусочек.

-- Надеюсь, вам нравится? -- спросила она.

Дядя Юлиус впился зубами в цыплячью ножку, а потом сказал с насмешливым видом:

-- Да, спасибо! Хотя этому цыпленку уж наверняка сровнялось пять лет, зубы позволяют мне это точно определить.

Фрекен Бок вспыхнула и сморщила лоб от обиды.

-- У такого цыпленка вообще нет зубов, -- сказала она с горечью.

Дядя Юлиус поглядел на фрекен Бок еще более насмешливо.

-- Зато у меня они есть, -- сказал он.

-- Только не ночью, -- уточнил Карлсон.

Малыш стал красный как рак. Ведь это он рассказал Карлсону, что когда дядя Юлиус спит, его зубы лежат в стакане с водой на тумбочке у кровати.

К счастью, фрекен Бок в этот момент разревелась -- от обиды, что дядя Юлиус нашел цыпленка жестким. Ничто на свете не могло причинить ей такого горя, как непризнание ее кулинарного искусства, и теперь она горько плакала.

Дядя Юлиус, конечно, не думал, что она примет это так близко к сердцу. Он торопливо поблагодарил ее за еду, смущенно встал из-за стола, уселся в качалку, развернул газету и отгородился ею ото всех.

Карлсон в сердцах уставился на него.

-- Какие все-таки бывают противные люди! -- воскликнул он и, подбежав к фрекен Бок, стал ее похлопывать по плечу. -- Ничего, ничего, мое золотце, -- говорил он, стараясь ее утешить, -- жесткий цыпленок -- это пустяки, дело житейское. Разве ты виновата, что так и не научилась жарить цыплят?

Но тут фрекен Бок отпихнула Карлсона от себя с такой силой, что он кубарем пролетел через всю комнату и -- раз! -- очутился прямо на коленях у дяди Юлиуса.

-- Гей-гоп! -- завопил Карлсон и, не дав дяде Юлиусу опомниться, удобно расположился: он свернулся калачиком и сказал с довольной улыбкой: -- Давай играть в дедушку и внучка! Рассказывай мне сказку, но только, смотри, не очень страшную, а то я испугаюсь.

Дядя Юлиус меньше всего на свете хотел быть дедушкой Карлсона, а кроме того, он увидел что-то интересное в газете. Поэтому он недолго думая схватил Карлсона за шиворот и поставил на пол. Повернувшись к фрекен Бок, он громко сказал:

-- Знаете, что я сейчас прочел? -- спросил он. -- Будто здесь у вас, в районе Вазастана, летает какой-то спутник-шпион. Вы слыхали?

Малыш прямо застыл от ужаса. Только этого еще не хватало! Почему дяде Юлиусу должна была попасть под руку именно эта злосчастная газета! Ведь с тех пор прошло уже больше недели!

Однако, к счастью, дядя Юлиус пока только издевался над тем, что было написано в газете.

-- Они думают, что им все сойдет с рук, любой бред, -- сказал он. -- У них только одна задача -- распродать побольше номеров. Шпион... неуловим! Знаем мы эти сказки! Разве вы, фрекен Бок, хоть разок видели этот таинственный летающий бочонок?

У Малыша перехватило дыхание. "Если она сейчас расскажет дяде Юлиусу, что этот невоспитанный толстый мальчишка тоже умеет летать, все пропало, -- думал Малыш, -- во всяком случае, тогда у дяди Юлиуса обязательно возникнут подозрения".

Но фрекен Бок, видно, вовсе не считала, что в самом Карлсоне и в его умении летать есть что-то необычное, кроме того, она все еще так громко всхлипывала, что едва могла говорить.

-- Летающий бочонок? Что-то я ничего об этом не слыхала, -- проговорила она наконец, глотая слезы. -- Наверно, обычная газетная утка.

У Малыша вырвался вздох облегчения. Если бы ему только удалось уговорить Карлсона никогда, никогда, никогда не летать при дяде Юлиусе, то, может, все как-нибудь еще обошлось бы.

Малыш обернулся, чтобы тут же попросить об этом Карлсона, но его словно ветром сдуло. Малыш забеспокоился и решил немедленно начать поиски, но дядя Юлиус подозвал его к себе. Он хотел узнать, как у Малыша идут дела в школе, и проверить, силен ли он в устном счете, хотя сейчас были летние каникулы, а значит, не время говорить о занятиях. Но в конце концов Малышу все же удалось вырваться, и он помчался к себе в комнату посмотреть, не там ли Карлсон.

-- Карлсон! -- крикнул он, переступив порог. -- Карлсон, где ты?

-- В твоих пижамных штанах, -- ответил Карлсон. -- Если только эти две узкие кишки можно назвать штанами!

Он сидел на краю кровати и пытался натянуть на себя штаны, но, как ни старался, ничего не получалось.

-- Я дам тебе пижаму Боссе, -- сказал Малыш, метнулся в комнату брата и принес оттуда большую пижаму. Она налезла и на такого толстяка, как Карлсон. Правда, штанины и рукава оказались чересчур длинны, но Карлсон тут же нашел выход -- недолго думая он их обрезал. Малыш не успел и слова 1вымолвить, но он, по правде говоря, даже не очень огорчился. В конце концов, рассуждал он, пижама -- это пустяки, дело житейское, и то, что она погибла, не может омрачить его радости: ведь это такое удивительное событие -