Малыш и Карлсон

-- оборвал его Малыш. -- Ты же знаешь, что у Карлсона никакой гостиной нет, у него всего-навсего одна комнатушка, и никаких роз там нет

Да, все это Боссе знал и сам. Однажды все они -- и Боссе, и Бетан, и мама, и папа -- правда, только один раз, видели домик Карлсона. Они вылезли на крышу через слуховое окно -- обычно так лазают только трубочисты, -- и Малыш показал им маленький домик за трубой.

Мама немножко испугалась, когда поглядела с крыши вниз, на улицу. У нее даже закружилась голова, и ей пришлось схватиться рукой за трубу.

-- Малыш, обещай мне сейчас же, что ты никогда не полезешь на крышу один, -- сказала она.

-- Ладно, -- буркнул Малыш, подумав. -- Я никогда не полезу на крышу один... раз я полезу туда с Карлсоном, -- добавил он шепотом.

Но мама, видно, не расслышала его последних слов; ну и ладно, пусть она пеняет на себя. Как она может требовать, чтобы Малыш никогда не бывал у Карлсона? Мама ведь и понятия не имеет, как весело сидеть в тесной комнатке Карлсона, битком набитой всякими диковинными и чудными вещами.

"А теперь, после этой дурацкой статьи, все, наверное, кончится!" -- с горечью думал Малыш.

-- Ты должен предупредить Карлсона, -- сказал папа, -- пусть будет поосторожней. Некоторое время ему лучше не летать по Вазастану. Вы можете играть в твоей комнате, тогда его никто не увидит.

-- Но если он начнет безобразничать, я его живо выставлю вон, -- добавила мама и протянула Малышу тарелку с кашей.

Бимбо тоже получил свою порцию каши. Папа попрощался и пошел на работу. И маме, как выяснилось, тоже надо было уходить.

-- Я иду в бюро путешествий, чтобы узнать, нет ли там для нас какого-нибудь интересного маршрута. Папа на днях уходит в отпуск, -- сказала она и поцеловала Малыша. -- Я скоро вернусь.

И Малыш остался один. Один с Бимбо, с тарелкой каши и со своими мыслями. И с газетой. Он придвину ее к себе и стал разглядывать. Под заметкой о Карлсоне была напечатана фотография огромной белого парохода, который прибыл с туристами в Стокгольм и стоял теперь на якоре в Стремене. Малыш долго глядел на снимок -- белый пароход был невероятно красив! Как Малышу захотелось подняться на борт этого прекрасного корабля и уплыть куда-нибудь далеко-далеко!

Он старался смотреть только на эту фотографию, но взгляд его то и дело соскальзывал на крупные буквы заголовка:

"Что это: летающий бочонок или нечто другое?"

Малыш очень разволновался. Необходимо как можно скорее поговорить с Карлсоном, но сделать это надо осторожно, чтобы не испугать его, а то он вдруг улетит и никогда больше не вернется!

Малыш вздохнул. И нехотя сунул в рот ложку каши. Но кашу не проглотил, а держал ее на языке, словно желал получше распробовать. Малыш был маленьким худеньким мальчиком с плохим аппетитом -- таких ведь немало. Он мог часами сидеть перед тарелкой с едой и вяло ковырять ложкой или вилкой, но так и не доесть до конца.

"Что-то каша невкусная, -- подумал Малыш. -- Может, будет вкуснее, если добавить сахарку..." Он потянулся за сахарницей, но в эту минуту услышал гул мотора у окна, и тут же в кухню влетел Карлсон.

-- Привет, Малыш! -- крикнул он. -- Ты знаешь, кто лучший в мире друг? А еще угадай, почему этот друг появился здесь именно сейчас!

Малыш поспешно проглотил кашу, которую так долго держал во рту.

-- Лучший в мире друг -- это ты, Карлсон! Но я не знаю, почему ты прилетел именно сейчас.

-- Чур, гадать до трех раз! -- сказал Карлсон. -- Может, потому что я соскучился по тебе, глупый мальчишка? Может, я попал сюда по ошибке, а собирался вовсе слетать в Королевский парк? А может, я почуял, что здесь пахнет кашей? Раз, два три, говори, не задерживайся!..

Малыш засиял.

-- Наверное, потому что ты по мне соскучился, -- сказал он смущенно.

-- А вот и нет! И в Королевский парк я тоже лететь не собирался. Так что гадать тебе больше нечего.

"Королевский парк! -- с ужасом подумал Малыш. -- Туда Карлсону никак нельзя лететь. Да и вообще ему нельзя туда, где полным-полно народа, где его увидят. Придется ему это сейчас объяснить".

-- Слушай, Карлсон... -- начал Малыш и тут же умолк, потому что вдруг заметил, что Карлсон чем-то явно недоволен.

Он угрюмо глядел на Малыша и чмокал губами.

-- Приходишь голодный как пес, -- ворчал Карлсон, -- а этот сидит себе как ни в чем не бывало перед полной тарелкой каши, вокруг шеи у него повязана салфетка, и он бубнит себе под нос, что надо съесть ложку за маму, ложку за папу, ложку за тетю Августу...

-- За какую тетю Августу? -- спросил Малыш, сгорая от любопытства.

-- Понятия не имею, -- ответил Карлсон. -- Так зачем же есть кашу за ее здоровье? -- рассмеялся Малыш.

Но Карлсону было не до смеха.

-- Ах, вот как! Значит, твой друг должен умереть с голоду только потому, что ты не знаешь каких-то там старых теток, которые живут где-то у черта на рогах!

Малыш вскочил, вынул из буфета тарелку и сказал Карлсону, чтобы он сам положил себе сколько хочет. Все еще мрачный как туча, Карлсон взял кастрюлю и принялся накладывать кашу в тарелку. Он накладывал и накладывал, а когда выскреб все до дна, стал водить указательным пальцем по стенке кастрюли, отколупывая и то, что прилипло.

-- У тебя не мама, а золото, -- сказал Карлсон, -- жаль только, что она такая жадная. Никогда не видел, чтобы варили так мало каши.

Только после того как вся каша до последней крупинки оказалась у Карлсона в тарелке, он приступил к еде, да так, что за ушами трещало. На несколько минут все звуки в кухне заглушило громкое чавканье, которое всегда раздается, когда кто-нибудь очень жадно уплетает кашу.

-- К сожалению, за здоровье тети Августы уже съесть нечего, -- заявил Карлсон и вытер ладонью рот. -- Но что я вижу! Здесь есть булочки! Спокойствие, только спокойствие. Милая тетя Августа, все в порядке, живи спокойно-преспокойно в своем далеком городке Тумбе или где хочешь. Я съем за твое здоровье вместо каши две булочки. А может, даже три... или четыре... или пять!

Пока Карлсон заглатывал одну за другой булочки, Малыш тихо сидел и обдумывал, как ему поумнее предостеречь своего друга. "Может, правильнее всего просто дать Карлсону газету? Пусть сам все прочтет", -- решил он и после некоторого колебания придвинул газету к Карлсону.

-- Погляди-ка на первую страницу, -- сказал Малыш мрачно.

Карлсон поглядел. И надо сказать, с большим интересом, а потом ткнул пухлым пальчиком в фотографию белого парохода.