Малыш и Карлсон

-- Она была изображена на марке, -- объяснил Малыш. -- Понимаешь, это была моя лучшая марка.

Карлсон стоял молча -- он думал. Вдруг глаза его засияли, и он хитро улыбнулся.

-- Угадай, кто лучший в мире выдумщик игр! Угадай, во что мы будет играть!.. В Красную Шапочку и волка! Пылесос будет волком, а я -- охотником, который придет, распорет волку брюхо, и оттуда -- ап! -- выскочит Красная Шапочка. Карлсон нетерпеливо обвел взглядом комнату. -- У тебя есть топор? Ведь пылесос твердый, как бревно.

Топора у Малыша не было, и он был этому даже рад.

-- Но ведь пылесос можно открыть -- как будто мы распороли брюхо волку.

-- Конечно, если халтурить, то можно и открыть, -- пробурчал Карлсон. -- Не в моих правилах так поступать, когда случается вспарывать брюхо волкам, но раз в этом жалком доме нет никаких инструментов, придется как-то выходить из положения.

Карлсон навалился животом на пылесос и вцепился в его ручку.

-- Болван! -- закричал он. -- Зачем ты всосал Красную Шапочку?

Малыш удивился, что Карлсон, как маленький играет в такие детские игры, но смотреть на это было все же забавно.

-- Спокойствие, только спокойствие, милая Красная Шапочка! -- кричал Карлсон. -- Надень скорей свою шапочку и галоши, потому что сейчас я тебя выпущу.

Карлсон открыл пылесос и высыпал все, что в нем было, прямо на ковер. Получилась большая куча серо-черной пыли.

-- О, ты должен был высыпать все это на газету! -- сказал Малыш.

-- На газету?.. Разве так сказано в сказке? -- возмутился Карлсон. -- Разве там сказано, что охотник подстелил газету, прежде чем распороть волку брюхо и выпустить на свет божий Красную Шапочку? Нет, отвечай!

-- Конечно, в сказке так не сказано, -- вынужден был признать Малыш.

-- Тогда молчи! -- сказал Карлсон. -- Выдумываешь, чего нет в сказке! Так я не играю!

Больше он уже не смог ничего добавить, потому что в открытое окно ворвался ветер, взметнул пыль, она забилась Карлсону в нос, и он чихнул. От его чиханья пыль снова взметнулась, над полом покружил маленький разноцветный квадратик и упал к ногам Малыша.

-- Ой, гляди, гляди, вот она, Красная Шапочка! -- закричал Малыш и кинулся, чтобы поднять запыленную марку. Карлсон был явно доволен.

-- Видал миндал! -- воскликнул он хвастливо. -- Стоит мне чихнуть, и вещь найдена... Не будем больше ругаться из-за бедной Красной Шапочки!

Малыш обдул пыль со своей драгоценной марки -- он был совершенно счастлив.

Вдруг Карлсон еще раз чихнул, и с пола снова поднялось целое облако пыли.

-- Угадай, кто лучший в мире чихальщик? -- сказал Карлсон. -- Я могу чиханьем разогнать всю пыль по комнате -- пусть лежит, где ей положено. Сейчас увидишь!

Но Малыш его не слушал. Он хотел только одного -- как можно скорее наклеить Красную Шапочку в альбом.

А Карлсон стоял в облаке пыли и чихал. Он все чихал и чихал до тех пор, пока не "расчихал" пыль по всей комнате.

-- Вот видишь, зря ты говорил, что нужно было подстилать газету. Пыль теперь снова лежит на своем месте, как прежде. Во всем должен быть порядок -- мне он, во всяком случае, необходим. Не выношу грязи и всякого свинства -- я к этому не привык.

Но Малыш не мог оторваться от своей марки. Он ее уже наклеил и сейчас любовался ею -- до чего хороша!

-- Вижу, мне снова придется пылесосить тебе уши! -- воскликнул Карлсон. -- Ты ничего не слышишь!

-- Что ты говоришь? -- переспросил Малыш.

-- Глухая тетеря! Я говорю, что несправедливо, чтобы я один работал до седьмого пота! Гляди, я скоро набью себе мозоли на ладошках! Я из кожи лезу вон, чтобы почище убрать твою комнату. Теперь ты должен полететь со мной и помочь мне убрать мою, а то будет несправедливо.

Малыш отложил альбом. Полететь с Карлсоном на крышу -- об этом можно было только мечтать! Лишь однажды довелось ему побывать у Карлсона, в его маленьком домике на крыше. Но в тот раз мама почему-то ужасно испугалась и вызвала пожарников.

Малыш погрузился в размышления. Ведь все это было уже так давно, он теперь стал куда старше и может, конечно, преспокойно лезть на любую крышу. Но поймет ли это мама? Вот в чем вопрос. Ее нет дома, так что спросить ее нельзя. Наверно, правильнее всего было бы отказаться...

-- Ну, полетели? -- спросил Карлсон.

Малыш еще раз все взвесил.

-- А вдруг ты меня уронишь? -- сказал он с тревогой.

Это предположение ничуть не смутило Карлсона.

-- Велика беда! -- воскликнул он. -- Ведь на свете столько детей. Одним мальчиком больше, одним меньше -- пустяки, дело житейское!

Малыш всерьез рассердился на Карлсона.

-- Я -- дело житейское? Нет, если я упаду...

-- Спокойствие, только спокойствие, -- сказал Карлсон и похлопал Малыша по плечу. -- Ты не упадешь. Я обниму тебя так крепко, как меня обнимает моя бабушка. Ты, конечно, всего-навсего маленький грязнуля, но все же ты мне нравишься.

И он еще раз похлопал Малыша по плечу.

-- Да, странно, но все-таки я очень к тебе привязался, глупый мальчишка. Вот подожди, мы доберемся до моего домика на крыше, и я тебя так стисну, что ты посинеешь. Чем я в конце концов хуже бабушки?

Карлсон нажал кнопку на животе -- моторчик затарахтел. Тогда он обхватил Малыша своими пухленькими ручками, они вылетели в окно и стали набирать высоту.

А тюлевые занавески с черной бахромой раскачивались так, словно махали им на прощание.

ДОМА У КАРЛСОНА

Маленькие домики на крышах всегда очень уютны, а домик Карлсона -- особенно. Представьте себе зеленые ставенки и крохотное крылечко, на котором так приятно сидеть по вечерам и глядеть на звезды, а днем пить сок и грызть пряники, конечно, если они есть. Ночью на этом крылечке можно спать, если в домике слишком жарко. А утром, когда проснешься, любоваться, как солнце встает над крышами домов где-то за Остермальмом.

Да, это в самом деле очень уютный домик, и он так удачно примостился за выступом, что обнаружить его трудно. Конечно, если просто так бродишь по крышам, а не ищешь привидений за дымовыми трубами. Но ведь этим никто и не занимается.

-- Здесь, наверху, все ни на что не похоже, -- сказал Малыш, когда Карлсон приземлился с ним на крылечке своего дома.

-- Да, к счастью, -- ответил Карлсон. Малыш посмотрел вокруг.

-- Куда ни глянь, крыши! -- воскликнул он.

-- Несколько километров крыш, где можно гулять и проказничать.

-- Мы тоже будем проказничать? Ну, хоть немножко, а? -- в восторге спросил Малыш.