Малыш и Карлсон

Малыш молча влез к ней на колени. Мама обняла его и нежно прижала к себе. Так они и сидели, пока Малыш окончательно не проснулся.

Мама и папа вернулись вчера с прогулки позже, чем предполагали. Малыш уже лежал в своей кроватке и спал.

Во сне он разметался. Укрывая его, мама заметила дырки, прорезанные в простыне. А сама простыня была такая грязная, словно ее кто-то нарочно исчертил углем. И тогда мама подумала: "Неудивительно, что Малыш поспешил лечь спать". А теперь, когда озорник сидел у нее на коленях, она твердо решила не отпускать его без объяснений.

-- Послушай, Малыш, мне бы хотелось знать, кто прорезал дырки в твоей простыне. Только не вздумай, пожалуйста, говорить, что это сделал Карлсон, который живет на крыше.

Малыш молчал и напряженно думал. Как быть? Ведь дырки прорезал именно Карлсон, а мама запретила о нем говорить. Малыш решил также ничего не рассказывать и о ворах, потому что мама все равно этому не поверит.

-- Ну, так что же? -- настойчиво повторила мама так и не дождавшись ответа.

-- Не могла бы ты спросить об этом Гуниллу? -- хитро сказал Малыш и подумал: "Пусть-ка лучше Гунилла расскажет маме, как было дело. Ей мама скорее поверит, чем мне".

"А! Значит, это Гунилла разрезала простыню", -- подумала мама. И еще она подумала, что ее Малыш -- хороший мальчик, потому что он не желает наговаривать на других, а хочет, чтобы Гунилла сама все рассказала.

Мама обняла Малыша за плечи. Она решила сейчас больше ни о чем его не расспрашивать, но при случае поговорить с Гуниллой.

-- Ты очень любишь Гуниллу? -- спросила мама.

-- Да, очень, -- ответил Малыш.

Мама вновь принялась читать газету, а Малыш молча сидел у нее на коленях и думал.

Кого же, собственно говоря, он действительно любит? Прежде всего маму... и папу тоже... Еще он любит Боссе и Бетан... Ну да, чаще всего он их все-таки любит, особенно Боссе. Но иногда он на них так сердится, что вся любовь пропадает. Любит он и Карлсона, который живет на крыше, и Гуниллу тоже любит. Да, быть может, он женится на ней, когда вырастет, потому что хочешь не хочешь, а жену иметь надо. Конечно, больше всего он хотел бы жениться на маме, но ведь это невозможно.

Вдруг Малышу пришла в голову мысль, которая его встревожила.

-- Послушай, мама, -- сказал он, -- а когда Боссе вырастет большой и умрет, мне нужно будет жениться на его жене?

Мама подвинула к себе чашку и с удивлением взглянула на Малыша.

-- Почему ты так думаешь? -- спросила она, сдерживая смех.

Малыш, испугавшись, что сморозил глупость, решил не продолжать. Но мама настаивала:

-- Скажи, почему ты это подумал?

-- Ведь когда Боссе вырос, я получил его старый велосипед и его старые лыжи... И коньки, на которых он катался, когда был таким, как я... Я донашиваю его старые пижамы, его ботинки и все остальное...

-- Ну, а от его старой жены я тебя избавлю; это тебе обещаю, -- сказала мама серьезно.

-- А нельзя ли мне будет жениться на тебе? -- спросил Малыш.

-- Пожалуй, это невозможно, -- ответила мама. -- Ведь я уже замужем за папой.

Да, это было так.

-- Какое неудачное совпадение, что и я и папа любим тебя! -- недовольно произнес Малыш.

Тут мама рассмеялась и сказала:

-- Раз вы оба меня любите, значит, я хорошая.

-- Ну, тогда я женюсь на Гунилле, -- вздохнул Малыш. -- Ведь надо же мне будет на ком-нибудь жениться!

И Малыш вновь задумался. Он думал о том, что ему, наверно, будет не очень приятно жить вместе с Гуниллой, потому что с ней иногда трудно ладить. Да и вообще ему больше всего хотелось жить вместе с мамой, папой, Боссе и Бетан, а не с какой-то там женой.

-- Мне бы гораздо больше хотелось иметь собаку, чем жену, -- сказал Малыш. -- Мама, ты не можешь мне подарить щенка?

Мама вздохнула. Ну вот, опять Малыш заговорил о своей вожделенной собаке! Это было почти так же невыносимо, как и разговоры о Карлсоне, который живет на крыше.

-- Знаешь что, Малыш, -- сказала мама, -- тебе пора одеваться, а то ты опоздаешь в школу.

-- Ну, ясно, -- ответил Малыш. -- Стоит мне только заговорить о собаке, как ты заводишь разговор о школе!

...В тот день Малышу было приятно идти в школу, потому что ему многое надо было обсудить с Кристером и Гуниллой.

Домой они шли, как всегда, вместе. И Малыша это особенно радовало, потому что теперь Кристер и Гунилла тоже были знакомы с Карлсоном.

-- Он такой веселый, правда? Как ты думаешь сегодня он опять прилетит? -- спросила Гунилла.

-- Не знаю, -- ответил Малыш. -- Он сказал, что прилетит "приблизительно". А это значит -- когда ему вздумается.

-- Надеюсь, что он прилетит "приблизительно" сегодня, -- сказал Кристер. -- Можно, мы с Гуниллой пойдем к тебе?

-- Конечно, можно, -- сказал Малыш.

Тут появилось еще одно существо, которое тоже захотело пойти вместе с ними. Когда ребята собрались перейти улицу, к Малышу подбежал маленький черный пудель. Он обнюхал коленки Малыша и дружески тявкнул.

-- Поглядите, какой славный щенок! -- радостно воскликнул Малыш. -- Он, наверно, испугался уличного движения и просит меня перевести его на ту сторону.

Малыш был бы счастлив переводить щенка через все перекрестки города. Должно быть, щенок это почувствовал: он бежал вприпрыжку по мостовой, норовя прижаться к ноге Малыша.

-- Какой он симпатичный, -- сказала Гунилла. -- Иди сюда, маленький песик!

-- Нет, он хочет идти рядом со мной, -- сказал Малыш и взял щенка за ошейник. -- Он меня полюбил.

-- Меня он тоже полюбил, -- сказала Гунилла.

У маленького щенка был такой вид, будто он готов любить всех на свете, только бы его любили. И Малыш полюбил этого щенка. О, как он его полюбил! Он нагнулся к щенку и принялся его ласкать, и гладить, и тихонько присвистывать, и причмокивать. Все эти нежные звуки должны были означать, что черный пудель -- самый симпатичный, самый распрекрасный пес на свете. Щенок вилял хвостом, всячески давая понять, что он тоже так думает. Он радостно прыгал и лаял, а когда дети свернули на свою улицу, побежал вслед за ними.

-- Может быть, ему негде жить? -- сказал Малыш, цепляясь за последнюю надежду: он ни за что не хотел расставаться с щенком. -- И, может быть, у него нет хозяина?

-- Ну да, наверно, нет, -- согласился с Малышом Кристер.

-- Да замолчи ты! -- раздраженно оборвал его Малыш. -- Ты-то откуда знаешь?

Разве мог понять Кристер, у которого был Еффа, что значит не иметь собаки -