Калле Блюмквист - сыщик

Пошли-ка опять на солнышко!.. И вот еще что, - продолжал дядя Эйнар, когда дверь за ними захлопнулась, - мы здесь не были, понятно? Чтоб не болтать!

- Как так - никому не говорить?! - возмутилась Ева-Лотта.

- Ни в коем случае, прелестная сеньора! Это государственная тайна, - заявил дядя Эйнар. - И не вздумай забыть об этом, а то я опять тебя ущипну!

- Попробуйте только! - сказала Ева-Лотта.

Солнце ослепило их, когда они вышли из-под темных сводов старого замка, жара казалась почти невыносимой.

- А что, если я попробую завоевать ваше расположение с помощью пирожных и лимонада? - осведомился дядя Эйнар.

Ева-Лотта милостиво кивнула.

- У вас иногда бывают дельные мысли!

Они уселись в открытом кафе за столик возле перил, над самой рекой. Отсюда можно было бросать крошки прожорливым окунькам, которые мгновенно собирались со всех сторон и от жадности чуть не выскакивали из воды. Высокие липы давали приятную тень, и, когда дядя Эйнар заказал целое блюдо пирожных и три стакана лимонаду, даже Калле начал находить его присутствие в городе почти терпимым.

Дядя Эйнар покачался на стуле, бросил окунькам несколько крошек, побарабанил пальцами по столу, немного посвистел и наконец сказал:

- Ешьте сколько влезет, только поскорее! Мы не можем здесь сидеть весь день.

"Чудной он какой-то, - подумал Калле. - Непоседливый, все куда-то торопится".

Он все больше и больше убеждался в том, что дядя Эйнар беспокойная натура. Сам Калле готов был сидеть здесь сколько угодно, наслаждаясь пирожными, игрой веселых окуньков, солнцем и музыкой. Он не понимал, как можно спешить уйти отсюда.

Дядя Эйнар посмотрел на часы.

- Стокгольмские газеты, наверное, уже пришли, - оживился он. - Слушай, Калле, ты молодой и шустрый, сбегай-ка купи мне газету!

"Ну конечно, обязательно я должен бежать!" - подумал Калле.

- Андерс гораздо моложе и шустрее меня, - сказал он.

- Правда?

- Да, он родился на пять дней позже, хотя, конечно, он не такой воспитанный, - сказал Калле и поймал крону, брошенную ему дядей Эйнаром.

"Но уж во всяком случае я сначала просмотрю газету сам, - решил он, отходя от киоска. - Xоть заголовки и картинки".

Tак... Обычная картина. Сначала ужасно много про атомную бомбу, потом сплошная политика (это никто читать не станет), потом "Автобус врезался в поезд", "Грубое нападение на пожилого мужчину", "Бодливая корова сеет панику", "Крупная кража драгоценностей..." и "Почему растут налоги".

"Ничего особенного", - заключил Калле.

Но дядя Эйнар жадно схватил газету. Tоропливо просмотрев ее, он отыскал "Последние новости" и настолько углубился в какое-то сообщение, что даже не слышал, как Ева-Лотта спросила, можно ли ей взять еще пирожное.

"Чем это он так здорово увлекся?"- подумал Калле. Его так и подмывало заглянуть через плечо дяди Эйнара, но он не был уверен, что тому это понравится.

По-видимому, дядю Эйнара интересовала только одна заметка, так как он вскоре бросил газету и не взял ее с собой, когда они сразу после этого ушли из кафе. На Большой улице дежурил полицейский Бьорк.

- Привет! - крикнула Ева-Лотта.

- Здравствуй, - ответил Бьорк и отдал честь. - Tы еше ниоткуда не свалилась и не сломала себе шею?

- Пока нет. Но завтра я собираюсь лезть на вышку в городском саду, так что кто знает! Если, конечно, полицейский Бьорк не придет и не снимет меня с вышки.

- Придется прийти, - сказал Бьорк и опять отдал честь.

Дядя Эйнар дернул Еву-Лотту за ухо.

- Вот как, ты водишь дружбу с полицией?

- Ой, не надо! - вскрикнула Ева-Лотта. - А разве он не жутко до чего красивый?

- Кто? Я? - спросил дядя Эйнар.

- Да нет же, Бьорк, разумеется.

Около скобяной лавки дядя Эйнар остановился.

- Ну пока, ребята, - сказал он. - Мне надо сюда на минутку.

- Наконец-то! - облегченно вздохнула Ева-Лотта, когда он исчез.

- Да уж! Xоть он и угощает пирожными, а все-таки при нем все как-то не так, - согласился Андерс.

Потом Андерс и Ева-Лотта, стоя на мосту, соревновались, кто дальше плюнет. Калле в состязании не участвовал. Ему вдруг пришло в голову проследить, что же дядя Эйнар купит в скобяной лавке. "Азбука сыскного дела", - сказал он себе. Ведь о человеке можно узнать довольно много уже по тому, что он покупает в скобяных лавках.

"Если дядя Эйнар выберет электрический утюг, - соображал Калле, - значит, он хозяйственная натура, а если купит санки, тогда.