Питер Пен

Ничего подобного.

- Ладно, сейчас все сделаем, малыш, - успокоила его Венди. Хотя ростом он был ничуть не меньше ее.

Она достала свой игольник и наперсток и стала пришивать тень к ногам Питера.

- Учти, будет больно.

- Не заплачу, - сказал Питер.

Он стиснул зубы и терпел. Вскоре тень была крепко к нему пришита, хоть вид у нее и был немного помятый.

- Мне бы надо ее сначала погладить утюгом! - задумчиво сказала Венди.

Но Питеру, как и всякому мальчишке, было на это наплевать. Он в дикой радости заскакал по комнате. Он уже забыл, что тень ему пришила Венди.

- Какой я умный! - вопил он. - До чего умен - ужас! - И он прокричал петухом.

Приходится признаться, что он был чудовищным зазнайкой.

Венди была поражена.

- Ты задавала! - воскликнула она. - А я, конечно, по твоему, ничего не сделала?

- Ну, немножко.

- Ах так! Ладно. Я удаляюсь.

Она прыгнула в постель и закрылась одеялом с головой.

Он сделал вид, что уходит. Но это не помогло. Венди не выглянула. Тогда он сел на кончик кровати и похлопал по одеялу босой ногой.

- Венди, - сказал он ласковым голосом, - не удаляйся, не надо. Я просто такой. Я всегда кукарекаю, когда я собой доволен.

Она не вылезла из под одеяла, но было видно, что она прислушивается.

- Венди, - продолжал Питер, - от одной девочки больше толку, чем от двадцати мальчишек. Венди выглянула из под одеяла:

- Ты честно так думаешь, Питер?

- Ага.

- Какой ты хороший! Тогда я опять встаю.

Она села с ним рядышком на краю кровати.

- Я даже подарю тебе поцелуй.

Питер не знал, что это такое. Он протянул руку ладошкой вверх.

- Подари.

- Ты знаешь, что такое поцелуй?

- Подаришь, так буду знать. Венди не хотела его смущать. Она протянула ему наперсток.

- Хочешь, я тебе тоже подарю поцелуй? - сказал Питер.

Венди слегка наклонилась к нему:

- Если ты хочешь…

Питер оторвал от своей курточки желудь, который служил ему пуговицей, и протянул Венди.

- Спасибо. Я буду носить твой поцелуй на цепочке.

Она прикрепила его к цепочке, которая была у нее на шее. И прекрасно сделала. Как потом выяснится, это однажды спасет ей жизнь. Венди знала, что, когда люди знакомятся, принято спрашивать, сколько им лет. Венди была воспитанной девочкой и любила делать то, что принято. Она спросила Питера, сколько ему лет, и вдруг поняла, что спрашивать было не нужно. У него сделалось такое лицо, точно он попал на экзамен и ему достался билет про неправильные глаголы, а он хотел, чтоб его спросили про Трафальгарскую битву.

- Не знаю, - ответил он с неохотой. - Но вообще-то я еще маленький. Я, Венди, удрал из дому в тот самый день, как родился.

Питер понизил голос:

- Я услыхал, как мама и папа говорили о том, кем я буду, когда вырасту и стану взрослым мужчиной. А я вовсе не хочу становиться взрослым мужчиной. Я хочу всегда быть маленьким и играть. Поэтому я удрал и поселился среди фей в Кенсингтонском парке.

Венди поглядела на него с восторгом. Питер отнес этот восторг за счет того, что он не побоялся удрать из дома. Но на самом деле ее восхитило знакомство с феями.

Она стала сыпать вопросами, и это немного его удивило. Для него в феях не было ничего необычного, они надоедали ему, попадались под ноги и так далее. Но вообще-то он их любил. Он рассказал Венди, как они впервые появились:

- Понимаешь, когда родился первый ребенок на свете и он в первый раз засмеялся, то его смех рассыпался на тысячу мелких кусочков и из каждого появилось по фее. И так было задумано, чтобы у каждого ребенка была своя фея.

- Так и получается?

- Нет. Ребята уж очень умные стали. Чуть подрастут - и уже не верят, что на свете есть феи. А стоит только кому-нибудь сказать: «Глупости, нет никаких фей», - как одна из них тут же падает замертво.

Ему надоело говорить о феях. Он прислушался. Его удивляло, что Динь-Динь до сих пор ни разу не подала голоса.

- Не понимаю, куда она подевалась. Динь, где ты?

У Венди забилось сердце.

- Питер! - закричала она, хватая его за руку. - Уж не хочешь ли ты сказать, что здесь, в комнате, - фея?

- Была только что, - сказал он не без раздражения. - Ты не слышишь ничего?

Они вместе прислушались.

- Вроде звенят какие то колокольчики, - сказала Венди. - А больше ничего.

- Тогда это и есть Динь. Она так разговаривает. Ага, мне кажется, я тоже слышу.

Звон доносился со стороны комода. У Питера вдруг сделалось веселое лицо. Ни у кого не бывало такого веселого лица, как у него. И какой звонкий был у него смех! Он все еще умел смеяться, как смеются в первый раз в жизни.

- Венди, - прошептал он, - кажется, я задвинул ее вместе с ящиком!

Он выпустил бедняжку Динь из ящика, и она заметалась в воздухе, ругая его на чем свет стоит.