Приключения Пиноккио

-- Этого я не знаю.

-- Посчастливится ли мне вообще когда-нибудь увидеть и обнять его?

-- Надеюсь, что да. Я даже уверена.

Этот ответ привел Пиноккио в восторг, он схватил руки Феи и начал их целовать. Потом он поднял голову, посмотрел на нее с любовью и спросил:

-- Скажи, милая мама, значит, ты действительно не умерла?

-- Как будто бы нет, -- ответила Фея с улыбкой.

-- Если бы ты только знала, как мне было больно, когда я прочитал слова: "Здесь похоронена..." Как у меня сжалось горло...

-- Я знаю. И поэтому я тебя простила. Твое искреннее горе убедило меня в том, что у тебя доброе сердце. А детей, у которых доброе сердце, даже если они бывают немножко грубы и невоспитанны, никогда нельзя считать безнадежными, то есть можно еще надеяться, что они найдут правильный путь. Поэтому я последовала сюда за тобой. Я буду твоей мамой...

-- Вот это здорово! -- воскликнул Пиноккио и подпрыгнул от радости.

-- Слушайся меня и делай всегда то, что я тебе скажу.

-- Охотно, охотно, охотно!

-- Начиная с завтрашнего дня, -- продолжала Фея, -- ты пойдешь в школу.

Радость Пиноккио заметно ослабла.

-- Ты можешь по собственному усмотрению избрать себе ремесло или другую какую-нибудь профессию.

Лицо Пиноккио стало серьезным.

-- Что ты там бормочешь сквозь зубы? -- спросила Фея недовольно.

-- Я соображал, -- промямлил Деревянный Человечек, -- что идти в школу теперь уже, пожалуй, поздно...

-- Нет, мой миленький. Заметь себе, что никогда не поздно учиться!

-- Но я не желаю заниматься никаким ремеслом и никакой профессией!

-- Почему?

-- Потому что я думаю, что работать очень утомительно.

-- Мой мальчик, -- сказала тогда Фея, -- кто так думает, тот почти всегда кончает свою жизнь в тюрьме или в больнице. Ты должен твердо знать: каждый человек обязан что-то делать, чемто заниматься, работать. Горе тому, кто вырастает бездельником! Безделье -- весьма отвратительная болезнь, которую надо лечить с детства, иначе, став взрослым, от нее никак невозможно отделаться!

Эти слова произвели на Пиноккио большое впечатление. Он поднял голову и сказал с жаром:

-- Я буду учиться, я буду работать, я буду делать все, что ты мне скажешь, потому что, в конце концов, мне основательно надоела жизнь деревянного человечка и я хочу любой ценой стать настоящим мальчиком. Ты ведь мне это обещала, правда?

-- Я тебе это обещала. Теперь все зависит от тебя.

26. ПИНОККИО ИДЕТ С ТОВАРИЩАМИ К БЕРЕГУ МОРЯ, ЧТОБЫ

ВЗГЛЯНУТЬ НА СТРАШНУЮ АКУЛУ

На следующий день Пиноккио отправился в народную школу. Представьте себе изумление шалунов, когда они увидели в школе Деревянного Человечка! Они хохотали до упаду. Каждый старался подстроить ему каверзу: один вырвал у него из рук колпак, второй потянул сзади за куртку, третий попробовал нарисовать ему чернилами большие усы под носом, а кто-то попытался даже привязать ниточки к его рукам и ногам, чтобы заставить его плясать, как марионетку.

Некоторое время Пиноккио просто не обращал на все это внимания и продолжал делать свое дело. Но в конце концов он все-таки потерял терпение и обратился ледяным голосом к тем, кто насмехался и куролесил больше других:

-- Поосторожнее, ребята! Я пришел сюда не для того, чтобы изображать перед вами клоуна. Я уважительно отношусь ко всем и требую, чтобы ко мне тоже относились уважительно.

-- Браво, болван! Ты говоришь как по писаному! -- закричали озорники, корчась от смеха.

А один из них, самый наглый, протянул руку и попытался схватить Деревянного Человечка за нос.

Но из этого ничего не вышло, потому что Деревянный Человечек немедленно брыкнул его под партой в колено.

-- Ох, и твердые же у него ноги! -- взвыл мальчик и начал тереть огромный синяк, появившийся на том месте, куда Деревянный Человечек пнул его.

-- А локти... они еще тверже, чем ноги! -- простонал другой, который в ответ на бесстыжие насмешки получил удар в живот.

Так или иначе, но Пиноккио после одного пинка ногой и одного удара локтем в мгновение ока завоевал уважение и благосклонность всех мальчишек в школе. И все принялись его обнимать и ужасно его полюбили.

Учитель тоже хвалил его, потому что он видел, что Деревянный Человечек внимателен, усерден и неглуп, что он всегда первым приходит в школу и последним встает, когда урок кончается.

Его единственным недостатком было то, что он слишком усердно якшался с товарищами, среди которых имелось немало отпетых бездельников, не желавших учиться и вообще что-либо делать.

Учитель предупреждал его каждый день, и добрая Фея тоже говорила не раз:

-- Берегись, Пиноккио! Твои дурные школьные товарищи рано или поздно доведут тебя до того, что ты потеряешь всякое желание учиться. И не исключена возможность, что они навлекут на тебя большую беду.

-- Никакой опасности нет, -- отвечал Деревянный Человечек, пожимая плечами, и стучал указательным пальцем себя по лбу, что должно было означать: "Здесь мозгов, слава богу, хватает!"

И вот случилось в один прекрасный день, что по дороге в школу он встретил ватагу товарищей, которые его спросили:

-- Ты уже слышал новость?

-- Нет.

-- Недалеко отсюда, в море, появилась акула величиной с гору.

-- Неужели?.. Не та ли это акула, которая плавала здесь, когда мой бедный отец утонул?

-- Мы идем на взморье, чтобы на нее взглянуть. Пойдешь с нами?

-- Нет, я пойду в школу.

-- Да шут с ней, со школой! Завтра пойдем в школу. На два урока меньше или больше... все равно мы останемся такими же ослами!

-- А что на это скажет учитель?

-- Пусть учитель говорит все, что хочет. За это ему и платят, чтобы он нас каждый день бранил.

-- А моя мать?

-- Да мать ни о чем и не узнает, -- ответили дурные товарищи.

-- Знаете, что я сделаю? Акулу я по некоторым личным причинам обязательно должен увидеть... но после школы.

-- Несчастный олух! -- заорала вся ватага. -- Неужели ты думаешь, что рыба таких размеров будет ждать, пока ты придешь? Когда ей станет скучно, она уплывет восвояси, и пиши пропало!

-- Сколько ходьбы отсюда до взморья?

-- Туда и обратно час.

-- Внимание! Вперед! Бежим на пари! -- вскричал Пиноккио.

По этой команде вся банда, с тетрадями и книгами под мышкой, бросилась бежать по полям, а Пиноккио -- впереди всех, словно на ногах у него выросли крылья.

Время от времени он оборачивался и насмехался над своими товарищами, которые остались далеко позади.