Рони, дочь разбойника

А разбойники, чтобы развеять уныние, грянули удалые песни и пустились в пляс. Стараясь переплясать друг друга, они бешено кружились и скакали так, что только половицы трещали. Ронья и Бирк тоже не могли усидеть на месте, и Ронья принялась обучать Бирка забавным прыжкам и коленцам.

Все это время Лувис и Ундис сидели в отдельном покое. Они ели, пили и беседовали. Почти обо всем они думали по-разному и сошлись лишь в одном: до чего же хорошо дать иной раз ушам отдохнуть и не слушать ни единого словечка из уст мужланов.

А в каменном зале продолжался пир. До тех пор, пока Пер Лысуха вдруг не рухнул на пол от усталости. День этот для старика был веселым и радостным, но под конец силы его иссякли, и Ронья помогла ему добраться до спальной каморы. Тут он, обессиленный, но довольный, повалился на постель, и Ронья укутала его хорошенько меховым одеялом.

- Мое старое сердце успокоилось, - сказал Пер Лысуха, - оттого, что ни ты, ни Бирк не желаете разбойничать. В прежние времена это было распрекрасное дело, не стану кривить душой. А нынче не успеешь опомниться, как тебя повесят.

- К тому же люди кричат и плачут, когда у них отнимают их добро, - добавила Ронья. - А этого я никогда не смогла бы вынести.

- Это уж точно, дитя мо

И Ронья обещала.

Тогда Пер взял ее маленькие теплые руки в свои холодные, чтобы согреть их, и рассказал ей:

- Послушай, моя радость. Когда я был молод и обретался все время в лесу, как и ты, спас я однажды жизнь одному крошечному серому карлику, за котом охотились виттры. Ясно, что серые карлики дрянь, но этот был не похож на остальных. После я с трудом отделался от него. Он во что бы тп ни стало хотел дать мне... ах, никак Маттис пришел...

В дверях стоял Маттис, желавший учнать, куда подевалась Ронья. Праздник кончился, и пришло время петь Волчью песнь.

- Сперва я хочу дослушать сказку до конца, - сказала Ронья. И покуда Маттис упрямо стоял и ждал, Пер Лысуха прошептал ей эту историю до конца-

- Вот здорово! - воскликнула Ронья, узнав, чем закончилось дело.

Наступила ночь. Вскоре весь Маттисборген, все его закоренелые разбойники уснули. Но Маттис, лежа на постели, не переставая охал и стонал. Лувис омыла ему раны и синяки, но это не помогло. Все его тело отчаянно ныло и болело. Он не мог сомкнуть глаз, и ему Г)ьшо досадно, что Лувис спала себе спокойным сном. Под конец он разбудил ее.

- У меня все болит, - сказал он, - Одно утешение, что этому чертову Борке, поди, куда хуже! Лувис повернулась к стене.

- Ох уж эти мужики! - сказала она и тут же уснула.

18

- Нечего было старикам сидеть и мерзнуть, глазея на "звериную схватку", - строго сказала Лувис наутро.

Пера лихорадило, все тело у него ныло так, что он не захотел вставать с постели.

- Не все ли равно мне, лежать не двигаясь или сидеть как вкопанному! - сказал он.

Маттис каждый день заглядывал к нему в камору, чтобы рассказать, как идут теперь разбойничьи дела. Маттис был доволен. Борка ведет себя как и подобает ему, и голоса не поднимает. Толковый он парень, по правде говоря. Теперь они вместе обделывают одно дельце за другим. Кнехтов фогда они дурят так, что только душа радуется, и скоро весь лес очистится от этих болванов. В этом Маттис был твердо уверен.

- Ну, ну, не хвались, идучи на рать, - бормотал ему в ответ Пер Лысуха, но Маттис его не слушал. Да и недосуг ему было выслушивать старика,

- Ах ты, доходяга' - ласково восклицал он, похлопывая Пера. - Нарасти хоть немного мяса на костях, чтобы они могли держать тебя!

И Лувис старалась, как могла, поставить его на ноги. Она приносила ему для подкрепления горячий суп и его любимые лакомства.

- Поешь супа, согрейся, - говорила она. Но даже огненный суп не мог изгнать холод из тела Пера, и это огорчало Лувис.

- Давай перенесем Пера в каменный зал и согреем его, - сказала она.

И сильные руки Маттиса перенесли Пера из одинокой каморы. Теперь он спал рядом с Маписом, а Лувис делила постель с Роньей.

- Наконец-то я, старая ледяшка, чуть-чуть оттаял, - творил Пер.

Маттис был горяч, как печка, и Пер Лысуха, прильнув к нему, словно дигн к матери, пытался согреться и утешиться,

- Не толкайся, лежи смирно, - говорил ему Маттис, но Пер все равно льнул к нему,

Наутро он ни за что не пожелал переселяться G свою камору. В этой постели ему лежать нравилось больше. Здесь он мог видеть, как Лувис день-деньской хлопотала по хозяйству, здесь по вечерам собирались разбойники и хвастались своими подвигами, сюда приходила Ронья и рассказывала, что они с Бирком видели в лесу.