Питер Пэн и Венди

Знаешь, такая липкая, сладкая, противная штука…

— Ты проглоти его побыстрее, папа, и всё! — весело посоветовал Джон.

Туг Венди примчалась обратно, в руках она несла стакан с лекарством.

— Я бежала со всех ног! — сказала она, с трудом переводя дыхание.

— Ты у нас молодец, — проговорил мистер Дарлинг с убийственной вежливостью, которой она не оценила, и упрямо добавил: — Майкл — первый!

— Папа — первый! — сказал Майкл. Он был недоверчив по природе. — А если меня стошнит? — спросил мистер Дарлинг с угрозой в голосе.

— Ну же, папа! — торопил Джон.

— Попридержи язык, Джон! — приказал мистер Дарлинг.

Венди ничего не могла понять.

— Я думала, ты пьёшь лекарство совершенно спокойно, папа, — сказала она.

— Дело совсем не в том, — ответил он. — Ты же знаешь, у меня в стакане лекарства больше, чем у Майкла в ложке. — Его гордое сердце не могло этого вынести. — А это несправедливо! Я умирать буду, а всё же скажу: несправедливо.

— Папа, я жду! — холодно заметил Майкл.

— Ну и что же? Я тоже жду.

— Папа — жалкий трус!

— Сам ты жалкий трус!

— Я не боюсь!

— Ну и я не боюсь!

— Что ж ты не пьёшь?

— А ты что?

Тут Венди осенило:

— А почему бы вам не выпить вместе?

— Конечно, — сказал мистер Дарлинг. — Ты готов, Майкл?

— Раз, два, три! — сосчитала Венди.

Майкл лекарство проглотил, а мистер Дарлинг спрятал свой стакан за спину.

Майкл испустил яростный вопль.

— Ах, папа! — вскричала Венди.

— Что „ах, папа“? — спросил мистер Дарлинг строго. — Сейчас же прекрати этот крик, Майкл! Я хотел его принять, но… но не успел.

Просто ужасно, как они на него смотрели! Похоже, что они им совсем не восхищались.

— Послушайте, дети, — сказал он с мольбой в голосе, как только Нэна вышла в ванную. — Я придумал чудесную шутку. Я вылью своё лекарство Нэне в миску, а она подумает, что это молоко, и вылакает его!.

Лекарство действительно было белое, как молоко, но дети, в отличие от мистера Дарлинга, не понимали таких шуток; они с упрёком смотрели, как он вылил лекарство в Нэнину миску.

— Как смешно! — воскликнул мистер Дарлинг.

Голос его звучал неуверенно, и они не решились его разоблачить, когда Нэна и миссис Дарлинг вернулись в детскую.

— Нэна, собачка, — сказал он, поглаживая её. — Я налил тебе молочка в миску, Нэна…

Нэна махнула хвостом, подбежала к миске и начала лакать, но тут же взглянула на мистера Дарлинга. Взглянула не сердито, только на глаза ей навернулась большая слеза, которая заставляет нас жалеть благородных собак, и она молча залезла в свою конуру.

Мистеру Дарлингу было страшно стыдно, но он не сдался. В ужасной тишине миссис Дарлинг понюхала миску.

— Ах, Джордж, — сказала она. — Ведь это твоё лекарство!

— Это была просто шутка! — вскричал он.

Миссис Дарлинг принялась утешать мальчиков, а Венди обнимала Нэну.

— Я из сил выбиваюсь, чтобы всем в доме было весело! — сказал мистер Дарлинг с горечью. — И хоть бы кто-нибудь меня понял!

А Венди всё обнимала Нэну.

— Ну, конечно! — закричал он. — Обнимай её! Меня-то никто не обнимает! К чему?! Я только зарабатываю всем на хлеб. Зачем же меня обнимать?! Зачем?!

— Джордж, — попросила миссис Дарлинг. — Не так громко, пожалуйста. Слуги тебя услышат…

Почему-то они называли Лизу слугами.

— Ну и пусть, — отвечал он решительно. — Пусть весь свет слышит! Но я больше часу не потерплю, чтобы у меня в детской хозяйничала собака!

Дети заплакали, а Нэна подбежала к нему с мольбой в глазах, но он на неё даже не посмотрел. Он снова почувствовал себя настоящим мужчиной.

— Нечего, нечего, — воскликнул он, — тебе место во дворе, на привязи! Отправляйся туда сию же минуту!

— Джордж, Джордж, — прошептала миссис Дарлинг, — вспомни, что я тебе говорила о том мальчике!

Увы! Он и слышать ничего не желал. Он твёрдо решил показать, кто в доме хозяин, и, когда Нэна не послушалась его, он лаской выманил её из конуры, схватил за ошейник и выволок во двор. Ему было стыдно, и всё же именно так он и поступил. Всё это произошло из-за его слишком любящего сердца, которому так нужно было восхищение. Привязав Нэну во дворе, несчастный отец уселся в коридоре и закрыл лицо руками.

Тем временем миссис Дарлинг в полном молчании уложила детей и зажгла ночники.

Тут они услышали, как лает Нэна.

— Это он сажает её на цепь во дворе, — захныкал Джон.

Но Венди с ним не согласилась, хоть и она, конечно, не догадывалась, что сейчас произойдёт.

— Нет, — сказала она, — когда её обижают, Нэна лает по-