Приключения Эмиля из Лeннеберги

Он показал ее Альфреду, который ходил с хлопушкой в руках и бил мух.

- Это тоже может пригодиться, - сказал Эмиль. - Вот если мне когда-нибудь придется писать много писем, у меня хоть будут готовые образцы.

Сверху лежало письмо из Америки. Увидев его, Эмиль свистнул от удивления.

- Гляди, Альфред, нет, ты только погляди, ведь это письмо от Адриана!

Адриан был старшим сыном хозяев Бакхорва, он уже давным-давно уехал в Америку, но за все это время написал только раз домой - это знали все жители Лённеберги, и все сердились на Адриана и жалели его бедных родителей. Но что было написано в том письме, когда оно наконец пришло, никто толком не знал, об этом его родители никому не сказали ни слова.

- Вот теперь-то мы это узнаем, - сказал Эмиль. Он ведь сам научился грамоте и читал не только по печатному, но и по письменному.

Он вынул письмо из конверта и прочел его вслух Альфреду. Он с этим быстро справился, потому что письмо было коротким.

- "Я убил медведя. Гуд бай".

- Да, это письмо мне вряд ли на что-нибудь сгодится, - сказал Эмиль.

Но оказалось, как ты вскоре узнаешь, что он ошибся. Наступил вечер. Суббота 12 июня подходила к концу, ночь спустилась на Катхульт и принесла с собой тишину и покой всем ее обитателям, и людям, и зверям, всем, кроме Лины, у которой болел зуб. Она лежала на своем голубом ди- ванчике на кухне не смыкая глаз и только жалобно стонала, а тем временем короткая июньская ночь пришла и ушла и настал новый день.

Новый день и в жизни Эмиля!

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 13 ИЮНЯ, когда Эмиль сделал три

смелые попытки вытащить у Лины коренной зуб,

а потом выкрасил сестренку Иду в синий цвет

Коровы не признают праздников, их надо доить в воскресенье, как и в любой другой день. В пять утра зазвенел на кухне будильник, и Лине, как ни болел у нее зуб, пришлось встать. Она глянула в зеркало, висящее на стене, и завопила не своим голосом: "Ой! Ой! Ой!" И правда, на кого она была похожа! Ее щека так вспухла, что напоминала булку. Нет, это было просто ужасно! Лина заплакала.

Ее и в самом деле можно было пожалеть, потому что как раз в это воскресенье Свенсоны позвали в гости всех соседей на чашку кофе.

- А я не могу им даже на глаза показаться, раз у меня щеки разные, - пробормотала Лина сквозь слезы и, вздыхая, пошла доить коров.

Но долго ей горевать по этому поводу не пришлось, потому что на выгоне ее укусила оса. И представь себе, именно в щеку. Только в левую. Теперь левая щека ничем не отличалась от правой, однако это ее почему-то не утешило, и она плакала пуще прежнего.

Когда Лина вернулась на кухню, вся семья уже сидела за столом и завтракала. При виде странного существа с надутыми, будто воздушные шары, щеками и красными от слез глазами, внезапно возникшего в дверях, все так и застыли. Лину трудно было узнать. Вид ее мог вызвать только слезы, поэтому смеяться было нехорошо со стороны Эмиля. В момент появления Лины Эмиль как раз поднес ко рту стакан молока, а увидев ее, фыркнул, и брызги молока полетели через стол прямо на папин воскресный сюртук. Даже Альфред не смог сдержать смешка. А ведь на самом деле Лину надо было пожалеть! Поэтому мама Эмиля строго посмотрела на Эмиля и Альфреда и сказала, что ничего смешного тут нет. Но пока она стирала молоко с папиного сюртука, она взглянула снова на Лину, и, судя по тому, как дрогнули ее губы, она поняла, почему Эмиль и Альфред фыркнули. Но Лину она, конечно, очень жалела.

- Бедное мое дитя, - сказала она. - Как тебе в таком виде людям на глаза показаться! А тут, как назло, гости. Эмиль, сбегай-ка к Крюсе-Майе и попроси ее прийти нам помочь.

Все в Лённеберге очень любили пить кофе по воскресеньям, и потому на всех окрестных хуторах очень обрадовались, когда получили от мамы Эмиля письмо, где было написано:

Милые соседи! Мы приглашаем вас к нам в это воскресенье на чашку кофе.

Милости просим. Альма и Антон Свенсон.

Катхульт, Лённеберга.

После завтрака папа и мама Эмиля отправились в церковь, чтобы потом вернуться домой вместе с гостями.

А Эмиль послушно пошел к Крюсе-Майе, чтобы передать ей мамину просьбу. Утро было ясное. Весело насвистывая, шагал он по тропинке к домику Крюсе-Майи, который стоял прямо в лесу.

Если ты когда-нибудь бывал в Смоландском лесу ранним июньским утром, ты наверняка помнишь, как кукует кукушка, как заливается жаворонок, как солнце пригревает затылок и как мягко ступать босыми ногами по усыпанной хвоей тропинке.