Приключения Эмиля из Лeннеберги

Дверь почему-то была отперта. Они вошли, шатаясь от сытости и усталости, добрались до своих постелей и легли. Уже много-много лет у них не было такого счастливого дня.

А Эмиль и Альфред поволокли сани вверх по холму, в Катхульт. Луна и звезды освещали им дорогу, бегущую по крутому склону. Эмиль и Альфред тащили сани за веревку, а маленькая Ида сидела в санях. Они не высаживали ее даже на самом крутом подъеме.

Если бы ты лунной зимней ночью прошел по дороге, ведущей из Лённеберги в Катхульт, ты поразился бы безлюдью и тишине, и тебе показалось бы, что весь мир сейчас спит крепким спокойным сном. Поэтому неожиданно раздавшийся крик, да какой там крик-вопль потряс всю округу.

Эмиль и Альфред не спеша тащили сани, в которых сидела сестренка Ида, и уже благополучно взобрались на последний бугор, когда раздался этот леденящий кровь вой. Маленькая Ида побледнела как полотно и стала тихонько звать маму. Эмиль же ни капельки не испугался, наоборот, он запрыгал от восторга.

- Волк! - радостно воскликнул он. - В волчью яму попал волк! Ой, где мой ружарик!

А вой, по мере того как они приближались к яме, становился все ужасней. Эхо множило эти дикие звуки, и казалось, не один волк, а целая стая голодных хищников рыщет по лесам вокруг Катхульта.

Альфред послушал-послушал и сказал:

- Какой-то странный вой, волки так не воют... Эмиль, Альфред и Ида стояли на горе, освещенные яркой луной, и напряженно вслушивались.

- Караул!.. - явственно донеслось до них. - Помогите!.. На помощь!..

- Оборотень! - завопил Эмиль вне себя от радости. - Вот повезло, нам попался оборотень! - И он со всех ног бросился к яме.

Да, уж это был оборотень так оборотень! В яме сидела, скрючившись, злобная Командирша и вопила не своим голосом.

И тут уж Эмиль по-настоящему разозлился. Чего эта противная тетка сидит в его волчьей яме? Что она там делает? Ведь он-то надеялся поймать настоящего волка! Но потом он немного поостыл и подумал, что, пожалуй, неплохо, что Командирша угодила в волчью яму. Давно пора поговорить с ней начистоту, припугнуть ее, заставить быть подобрее. Короче, наконец-то представился случай как следует проучить Командиршу.

- Эй, Альфред, Ида, идите сюда! - крикнул Эмиль. - Хотите поглядеть на самого жестокого зверя? Ух, какой лохматый!

И вот они уже втроем стоят над волчьей ямой и глядят на Командиршу. В серой шерстяной шали она и впрямь похожа на матерого, волка.

- Эмиль, а Эмиль, - тихонько позвала сестренка Ида, - а она вправду не оборотень?

- Оборотень и есть! - сказал Эмиль. - Злая старая волчица-оборотень. Из всех волков такие самые злобные...

- Точно, - подхватил Альфред. - Не только самые злобные, но и самые прожорливые.

- Глядите на нее! - сказал Эмиль. - Как отъелась! Поживилась, и будет! Альфред, тащи-ка сюда мой ружарик!

- Да что ты, милый Эмиль! - взвыла Командирша дурным голосом. - Неужто ты меня не узнаешь?

Она перепугалась до полусмерти, когда Эмиль заговорил о ружарике, ведь ей было невдомек, что это игрушечное ружье, которое Альфред выстругал для Эмиля.

- Альфред, может, ты понимаешь язык оборотней? Я не понимаю.

Альфред покачал головой:

- И я не понимаю.

- Да в конце концов, какая разница, что она там лопочет! - воскликнул Эмиль. - Тащи-ка лучше сюда мой ружарик.

Тут Командирша снова как заорет:

- Это я! Вы что, не видите, что это я?

- Ничего не понимаю!.. Может быть, она спрашивает, не видели ли мы ее тетку?

- Тетки не видели, - сказал Альфред.

- Верно, - согласился Эмиль. - И племянницы тоже не видели. Знаешь, если бы мы видели и тетку, и племянницу, наша волчья яма была бы битком набита оборотнями... Давай ружарик, Альфред! Скорей тащи ружарик!

Командирша заревела.

- Вы злые!.. Вы безжалостные!.. - выкрикивала она.

- Я стал ее понимать! - сказал Эмиль. - Она говорит, что любит свиную колбасу!

- А кто же ее не любит! - воскликнул Альфред. - Только вот где ее взять?

- Да нигде! Не только у нас, но и во всем Смоланде сейчас не найти ни куска, - подхватил Эмиль. - Командирша все сожрала.

Командирша ревела в голос, она поняла, что Эмиль уже знает, как она поступила со Стулле Йоке и всеми остальными бедняками. Она так горько рыдала, что Эмилю даже на какое-то мгновение стало ее жалко. Он же был добрый мальчик. Но Эмиль ясно понимал, что так дело кончиться не может, так они ничего не добьются для бедняков из приюта, и он сказал:

-