Приключения Эмиля из Лeннеберги

Давно пора поговорить с ней начистоту, припугнуть ее, заставить быть подобрее. Короче, наконец-то представился случай как следует проучить Командиршу.

- Эй, Альфред, Ида, идите сюда! - крикнул Эмиль. - Хотите поглядеть на самого жестокого зверя? Ух, какой лохматый!

И вот они уже втроем стоят над волчьей ямой и глядят на Командиршу. В серой шерстяной шали она и впрямь похожа на матерого, волка.

- Эмиль, а Эмиль, - тихонько позвала сестренка Ида, - а она вправду не оборотень?

- Оборотень и есть! - сказал Эмиль. - Злая старая волчица-оборотень. Из всех волков такие самые злобные...

- Точно, - подхватил Альфред. - Не только самые злобные, но и самые прожорливые.

- Глядите на нее! - сказал Эмиль. - Как отъелась! Поживилась, и будет! Альфред, тащи-ка сюда мой ружарик!

- Да что ты, милый Эмиль! - взвыла Командирша дурным голосом. - Неужто ты меня не узнаешь?

Она перепугалась до полусмерти, когда Эмиль заговорил о ружарике, ведь ей было невдомек, что это игрушечное ружье, которое Альфред выстругал для Эмиля.

- Альфред, может, ты понимаешь язык оборотней? Я не понимаю.

Альфред покачал головой:

- И я не понимаю.

- Да в конце концов, какая разница, что она там лопочет! - воскликнул Эмиль. - Тащи-ка лучше сюда мой ружарик.

Тут Командирша снова как заорет:

- Это я! Вы что, не видите, что это я?

- Ничего не понимаю!.. Может быть, она спрашивает, не видели ли мы ее тетку?

- Тетки не видели, - сказал Альфред.

- Верно, - согласился Эмиль. - И племянницы тоже не видели. Знаешь, если бы мы видели и тетку, и племянницу, наша волчья яма была бы битком набита оборотнями... Давай ружарик, Альфред! Скорей тащи ружарик!

Командирша заревела.

- Вы злые!.. Вы безжалостные!.. - выкрикивала она.

- Я стал ее понимать! - сказал Эмиль. - Она говорит, что любит свиную колбасу!

- А кто же ее не любит! - воскликнул Альфред. - Только вот где ее взять?

- Да нигде! Не только у нас, но и во всем Смоланде сейчас не найти ни куска, - подхватил Эмиль. - Командирша все сожрала.

Командирша ревела в голос, она поняла, что Эмиль уже знает, как она поступила со Стулле Йоке и всеми остальными бедняками. Она так горько рыдала, что Эмилю даже на какое-то мгновение стало ее жалко. Он же был добрый мальчик. Но Эмиль ясно понимал, что так дело кончиться не может, так они ничего не добьются для бедняков из приюта, и он сказал:

- Посмотри-ка, Альфред, получше. Тебе не кажется, что этот оборотень чем-то похож на Командиршу из приюта?

- Маленько смахивает, - согласился Альфред. - Только Командирша хуже всех самых мерзких оборотней Смоланда, вместе взятых.

- Ага! - воскликнул Эмиль. - Все оборотни просто овечки по сравнению с нею! Вот уж жадина так жадина! Да она за кусок удавится. Никому макового зернышка не даст! А все-таки интересно, кто же тогда унес из шкафа кусок колбасы?

- Я! - завопила Командирша. - Я унесла!.. Вытащите меня отсюда, и я во всем признаюсь!

Альфред и Эмиль весело переглянулись.

- Эй, Альфред, у тебя что, глаз нет? - спросил Эмиль. - Разве ты не видишь, что это никакой не оборотень, а самая настоящая Командирша?

- И то правда! - Альфред даже руками всплеснул. - Да как же это мы, черт возьми, так обознались?

- Ума не приложу, - подхватил Эмиль. - Правда, они похожи друг на друга как две капли воды! Только вот у Командирши есть серый платок, а у оборотня - нету! Точно?

- Точно! - согласился Альфред. - Платков у оборотней не бывает! Зато усы у них как у тигров.

- Перестань, Альфред, - произнес Эмиль с укоризной. - Будь повежливей с Командиршей... Пошли за лестницей!

Они спустили лестницу в волчью яму. Командирша с ревом выбралась наверх и как полоумная бросилась бежать из Катхульта, только пятки засверкали. Ноги ее больше не будет на этом хуторе! Поднявшись на пригорок, она обернулась и закричала:

- Я взяла эту паршивую колбасу, я, да простит меня Бог! Но потом у меня это из головы вылетело... Клянусь, забыла!..

- Вот, вот! - крикнул ей Эмиль. - Забывчивым очень полезно посидеть в волчьей яме - сразу память возвращается! Рыть волчьи ямы совсем не глупая затея!

Всю дорогу до приюта Командирша бежала не останавливаясь. Войдя в дом, она никак не могла отдышаться. Все ее подопечные давно уже спали на своих жалких коечках. И больше всего Командирше хотелось, чтобы никто из них сейчас не проснулся. Поэтому она вошла в комнату на цыпочках, крадучись. В жизни она еще не ходила так бесшумно!

Все старики и старухи были целы и невредимы. Командирша на всякий случай их пересчитала - да, все на своих местах. Но тут она вдруг бросила взгляд на столик у кровати Амалии и обомлела... О ужас!.. Она увидела настоящее привидение... Сомнений быть не могло - привидение, хоть и очень похожее на поросенка... Ах, каким оно было страшным в лунном свете!..

Пережить столько за один вечер оказалось явно не под силу Командирше- она глубоко вздохнула и как подкошенная рухнула на пол. Так лежала она без чувств, не проявляя никаких признаков жизни, пока не взошло солнце и не заглянуло в окно приюта для бедных и престарелых.

В этот день на хуторе Катхульт ждали родственников с хутора Ингаторп. Но как Свенсонам принять гостей после пира, который устроил Эмиль старикам и старухам из приюта? В доме хоть шаром покати! Впрочем, свинина с картошкой, да еще в луковом соусе, - такое блюдо не стыдно подать и самому королю!

Но после отъезда родственников мама все же написала в заветной синей тетрадке: "Бедный мальчик, он весь день просидел в сарае. Конечно, он очень добрый, но, может быть, он все-таки чуть-чуть тронутый".

Листок этот был весь в пятнах, словно на него капали слезы.

Итак, жизнь на хуторе Катхульт шла своим чередом. Зима прошла, наступила весна. Эмиль, как водится, частенько сидел в сарае. В остальное же время он играл с сестренкой Идой, скакал на Лукасе, возил молоко в город, дразнил Лину, болтал с Альфредом и с утра до вечера озорничал. Он так преуспел в этом, что к маю на полке в сарае стояли уже сто двадцать пять смешных деревянных человечков.

У Альфреда, хоть он и не озорничал, тоже были свои огорчения. Он никак не мог решиться поговорить с Линой и твердо ей сказать, что вовсе не намерен на ней жениться!

- Пожалуй, мне все же придется тебе помочь, - сказал как-то Эмиль, но Альфред и слышать об этом не желал.

- Это надо сделать очень осторожно, - отвечал он. - Чтобы ее не обидеть.