Кума Муравьиха

Кому деньги не нужны, тому я их не дам.

— Но вы когда-то говорили...

— Слова — ветер.

— Что верно, то верно, кума Муравьиха! — процедили сквозь зубы соседки.

И одна из них задумала большое шельмовство. Узнала она от мужа, что в пещере на верху горы укрылась шайка воров.

— Слушай, муженек, нам ничего не стоит разбогатеть. Пойди-ка к воровскому атаману и скажи ему: «Я наведу вас на место, где вас ждет хорошая добыча. Поделим пополам. Хотите?» И покажешь, где живет кума Муравьиха.

— Ты, женушка, должно быть, не в своем уме!

— А уж у тебя-то, муженек, явно ум коротко-ват!

Так и эдак, все же злая женщина принудила беднягу обратиться к воровскому атаману.

— Ладно, только ежели обманешь — берегись! Мы тебя привяжем к этому дереву, а как пойдем назад с добычей — развяжем, и получишь свою долю. Но кто же нам укажет место?

— Моя супруга, Пухлые Губки.

Как раз следующей ночью разбойники собирались обчистить жившего неподалеку богатея, а по дороге решили заглянуть и в домик кумы Му-равьихи.

В полдень постучался к злодейке незнакомый крестьянин.

— Вы — Пухлые Губки?

Плутовка поняла, кто он такой, впустила его в дом и все растолковала.

— Обманете — несдобровать вам!

В то утро кума Муравьиха отбелила пряжу и разложила ее для просушки на крыше, на подоконнике и на ступеньках крыльца.

И вот после полуночи появляются разбойники, нагруженные всякой всячиной: деньгами, серебром, золотом и драгоценностями, награбленными у богача.

Кто в окно, кто с крыши, кто через дверь пытаются они пробраться в дом кумы Муравьихи. Вдруг чувствуют, как что-то обматывается вокруг ног и рук и туго-натуго их связывает, как веревкой. И чем пуще силятся они освободиться, тем больше пряжа обвивает их, ни дать ни взять' живая.

Караулившая поодаль Пухлые Губки не могла во тьме уразуметь, что же сдерживает воров, и тихонько подошла.

— Ах ты, подлая! Продала нас со своим муженьком!

Тут раздался голос кумы Муравьихи:

— Благодарствую, синьоры воры! Но, право, не стоило так утруждать себя, нести мне столько ценностей. Благодарю покорно!

И принялась переносить в свой дом оставленные ворами мешки, битком набитые добычей, а после — вынимать из их карманов золотые монеты, драгоценные камни, украшения и относить к себе, приговаривая:

— Благодарствую, синьоры воры! Разбойники позволяли обирать себя, не смея и

дохнуть: связанные так, что не могли пошевелиться, они страшились худшего — думали, не миновать уж им суда.

— Ну, вот видите, кума Пухлые Губки? Теперь вас можно назвать Надутые Губки.

— Пожалейте нас, бедных воров, кума Му- равьиха!

Лежат они — ни живы ни мертвы. А между тем уже светает. Сжалилась над ними Муравьи-ха.

— Только, не трогайте ее мужа. Он, бедняга, не виноват.

— И пальцем не тронем!

Почувствовав, что руки и ноги у них свободны, воры вскочили и припустили без оглядки, будто на пятках у них выросли крылья. А у соседки Пухлые Губки от досады сделалось во рту так горько, словно пожевала она какой-то ядовитой травы.

Сговорившись с шестью кумушками, замыслила она другую плутню.

И явилась к обкраденному богачу:

— Хотите, чтобы все добро нашлось? Я могу вам указать воровку, но за услугу вам придется хорошенько заплатить.

— Не поскуплюсь. Так кто она?

— Кума Муравьиха.

— Эта нищенка? Быть того не может.

— Шлите хоть сейчас жандармов — все найдется.

Пришли жандармы: ищут, роются, перевернули все вверх дном — и ничего.

— Раз вам это сказала Пухлые Губки, значит, краденое у нее.

Пошли туда жандармы, и даже рыться не пришлось им: в углу увидели они мешки с добром, а в ларе и в ящиках нашли золотые вещи и драгоценные камни.

Схватили они Пухлые Губки и отвели в наручниках в тюрьму, и во рту у нее делалось все горше, будто жевала она что-то ядовитое.

После этого куму Муравьиху оставили в покое. Соседки — в особенности бывшие хозяйки петушков — ее боялись.

— Видать, она колдунья!

А она пряла, шила, ткала и все время весело напевала:

— Веретено, крутись, скачи!.. —

— Нитка-ниточка... —

— Челночок, летай, летай!..

И ее голос разносился по всей улице так чисто-и так нежно, что слушать ее было сплошное наслаждение.

Те соседки, которые козней никаких не строили, тоже любопытствовали:

— А дворец-то вы себе когда закажете, кума Муравьиха?

— Не сегодня завтра утречком и закажу, соседушки.

— А муженька-то, муженька себе уже нашли?

— Не сегодня завтра утром явится, соседушки.

Готов уж чертог, вот-вот придет муженек.

— Все шутите, кума Муравьиха. Ха! Ха!..

— Хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Каково же было изумление соседок, когда однажды утром они увидели, что домишко кумы Муравьихи за ночь превратился в восхитительный дворец куда больше и красивей королевского!