Едок-на-дармовщину

ки — очень удивились, обнаружив на стойке остро наточенный нож, а на табуретке — пустой медный котел, в котором обычно кипела похлебка. Вдруг Едок-на-дармовщину с отчаянной решимостью взял нож, схватил Горбунью за руку, потащил ее к котлу и, прежде чем присутствующие успели опомниться, рассек горб сверху донизу... Без единой капли крови хлынула струя золотых монет и наполнила котел до краев. Завсегдатаи сначала остолбенели, а потом бросились, отталкивая друг Друга, к котлу, начали хватать пригоршнями монеты и набивать карманы, но чем больше они хватали, тем больше золота сыпалось из горба. В котле не убывало.

Посетители набивали карманы и спешили к выходу, пораженные красотой девушки. А та стояла стройная, и глаза ее лучились улыбкой.

Посетители так нагрузили карманы, что едва держались на ногах. Пробежав шагов пятьдесят, они почувствовали, что тяжесть поубавилась. Сунули руки в карманы — а там пустые ракушки, вывернули карманы наизнанку, и только тогда выпало несколько золотых монет.

Разъяренные, они рванулись обратно, в трактир. Видят, дверь заперта. Постучали — никто не отзывается. Взломали дверь — внутри пусто, словно трактир брошен лет сто назад. Стойка, столы, лавки, стулья покрыты слоем пыли, со стен и потолка свисает паутина — полное запустенье.

— Хозяйка! Горбунья! Никакого ответа.

— Едок-на-дармовщину! — выкрикнул кто-то. Издалека донесся громовой голос:

— Эх, и получит кое-кто оплеуху!

Все разбежались, сочувствуя хозяйке и Горбунье.

— Им, видать, не лучше нас! Небось выпало что-нибудь почище пустых ракушек!

— Едок-на-дармовщину не иначе как людоед!

— Едок-на-дармовщину не иначе как колдун!

— А Горбунья-то без горба оказалась красавицей!

— Где-то она сейчас?

— И где хозяйка? Какую она отличную похлебку стряпала!

Почесали языки да и вернулись к своим делам.

Но однажды неведомо откуда дошли слухи, что дочь трактирщицы стала не то принцессой, не то королевой и живет на вершине холма, поросшего садами. Никто не собирался туда идти. Только один парнишка решил проверить, верны ли слухи, — тот самый, что сказал: «Стоит ли тому, у кого ни кола ни двора, жениться на той, у которой в карманах пусто».

Собрался он в путь и по дороге всех спрашивал, где замок Горбуньи и Едока-на-дармов-щину.

Люди смеялись ему в лицо, считали, что он дурачок.

Однажды вечером он выбился из сил, лег на траву в поле и заснул. А когда проснулся, солнце стояло высоко, и он не мог понять, в самом деле он был в замке Едока-на-дармовщину и Горбуньи или ему приснилось. Казалось ему, что они

украшенных зеркалами в золоченых рамах, посадили на золотой стул, кормили с золотых тарелок похлебкой, на вид она была все та же, да аромат у нее и вкус такой, что забыть нельзя. Только не был он уверен, что все это произошло на самом деле.

Сомнения не давали ему покоя, и он снова пустился в путь, спрашивая у встречных:

— Где замок Едока-на-дармовщину и Горбуньи?

Люди смеялись ему в лицо, считали, что он дурачок.

Разочарованный, подавленный, вернулся он домой.

При виде его каждый счел своим долгом задать вопрос:

— Ну как, нашел замок Горбуньи и Едока-на-дармовщину?

Парнишка рассказывал сон, выдавая его за действительность. Больше ничего не известно о Горбунье и Едоке-на-дармовщину...

Едок-на-дармовщину не тронет даже муху. Но здесь, в трактире, кто-то получит оплеуху!