Пеппи длинныйчулок

Пеппи я знаю уже давно, за все время она никогда не делала ничего такого, что повредило бы Томми и Аннике. Нет, никто не будет о них лучше заботиться, чем Пеппи, - вот мое мнение.

- Да что ты! Да как ты! Отпустить детей с Пеппи Длинныйчулок! Что за дикая мысль! - скажут старые тетки и брезгливо поморщатся.

- Да, именно с Пеппи! - ответит им фру Сеттергрен. - Быть может, Пеппи и не всегда умеет себя прилично вести, зато у нее золотое сердце. А это важнее хороших манер.

Ранней весной, когда было еще холодно, Томми и Анника впервые в жизни покинули наш маленький городок и вместе с Пеппи отправились в далекое путешествие. Они стояли все трое на палубе и махали руками, а свежий весенний ветер надувал паруса "Попрыгуньи". Они стояли все трое - вернее, все пятеро, потому что и лошадь и господин Нильсон поднялись на борт вместе с ними.

Все школьные товарищи Томми и Анники были на набережной и чуть не плакали от тоски по дальним путешествиям и от зависти. На следующий день им предстояло, как всегда, идти в школу. Об островах на Южном море они прочтут только в своем учебнике по географии. А Томми и Аннике не придется больше читать никаких учебников в этом году. "Здоровье важнее занятий в школе" - сказал доктор. "А на островах хоть кто поправится", - добавила Пеппи.

Мама и папа Томми и Анники долго стояли на набережной, и у детей екнуло сердце, когда они увидели, что родители украдкой подносят носовые платки к глазам. Но Томми и Анника были так счастливы, что даже это не смогло омрачить их настроения.

"Попрыгунья" медленно отваливала от причала.

- Томми и Анника, - кричала вдогонку фру Сеттергрен, - когда вы будете плыть по Северному морю, не забудьте надеть по два теплых свитера и...

Что мама еще хотела им сказать на прощанье, дети так и не расслышали, потому что ее слова заглушили прощальные крики ребят на набережной, громкое ржанье лошади, счастливые вопли Пеппи и трубные звуки, которые издавал капитан Длинныйчулок, когда он сморкался.

Плавание началось. Над "Попрыгуньей" сияли звезды, айсберги плясали вокруг ее форштевня, ветер гудел в ее парусах.

- О Пеппи, - воскликнула Анника, - до чего же мне хорошо! Знаешь, когда я вырасту, я тоже буду пиратом!

VII

Как Пеппи сходит на берег

- Вот она, Веселия, прямо перед нами! - закричала Пеппи как-то рано утром, когда стояла на вахте; платья на ней не было, вся ее одежда состояла из платка, обмотанного вокруг талии.

Они плыли уже много дней и ночей, много недель и месяцев, они попадали и в бурю и в штиль, ночи были то темные, то лунные, то звездные, небо было то затянуто грозовыми тучами, то ослепляло синевой, то шел дождь, то палило солнце, - они плыли так долго, что Томми и Анника почти забыли, как жили дома, в своем маленьком городке.

Вот бы удивилась мама, если бы увидела их теперь. От болезненной бледности не осталось и следа. Они были темно-бронзовые от загара, выглядели очень здоровыми и карабкались по вантам не хуже Пеппи. Чем дальше продвигалась "Попрыгунья" на юг, тем больше они раздевались, потому что становилось все жарче. Так из укутанных во множество теплых свитеров и шарфов детей, которые пересекали Северное море, они превратились в коричневых голышей с пестрыми набедренными повязками.

- Ох, до чего же жизнь прекрасна! - кричали Томми и Анника каждое утро, когда они просыпались в каюте, где жили вместе с Пеппи.

Пеппи часто просыпалась еще раньше и стояла целую вахту у румпеля.

- Лучше рулевого, чем моя дочь, я еще не встречал на семи морях, - любил повторять капитан Длинныйчулок.

И он был прав. В самые страшные бури Пеппи уверенной рукой вела "Попрыгунью" мимо самых опасных рифов.

И вот теперь их путешествие подходило к концу.

- Веселия перед нами! - вопила Пеппи. Да, вот она, Веселия - зеленый, поросший пальмами остров, окруженный синей водой.

Два часа спустя "Попрыгунья" вошла в небольшую бухту с западной стороны острова. На песчаный берег высыпали все веселяне, мужчины, женщины и дети, чтобы встретить своего короля и его рыжеволосую дочку. Когда корабль подошел к берегу, толпа приветствовала его громкими криками.

- Уссамкура, куссомкара, - кричали веселяне, что означало: "Добро пожаловать, наш толстый белый предводитель".

Король Эфроим I поднял руки в знак приветствия и закричал:

- Муони манана!

Это означало: "Я рад вам снова служить!"

Вслед за отцом на берег сошла Пеппи, на руках она несла свою лошадь. Вихрь восхищения пробежал по толпе. Конечно, все слышали о легендарной силе Пеппи, но одно дело - слышать, а другое - видеть своими глазами. Томми и Анника тоже сошли на берег. Они скромно держались в стороне и приветливо кивали толпе, но веселяне не могли отвести восхищенных глаз от Пеппи и ничего не видели вокруг. Капитан Длинныйчулок подбросил Пеппи в воздух, а потом поставил себе на плечи, чтобы все могли ее разглядеть, и тогда по толпе пробежал вихрь восхищения. Когда же Пеппи, спрыгнув на землю, посадила на одно плечо капитана, а на другое лошадь, вихрь восхищения перерос в настоящий ураган.

Все население Веселии насчитывало сто двадцать шесть человек.

- Это как раз нужное количество подданных, - любил повторять король Эфроим. - Большим народом управлять трудно.

Все веселяне жили в крошечных уютных хижинах, разбросанных в пальмовой роще. Самая большая и красивая хижина принадлежала королю Эфроиму. Команда "Попрыгуньи" тоже построила себе хижины, где жили матросы, когда корабль стоял на якоре в бухте. Вот и сейчас он должен был стать на якорь, но сперва еще предстояла небольшая экспедиция на соседний остров, находящийся в пятидесяти милях севернее. Дело в том, что там была лавка, где можно было купить нюхательный табак для капитана Длинныйчулок.

Под огромной кокосовой пальмой специально для Пеппи была выстроена изящная маленькая хижина. Вместе с Пеппи туда побежали Томми и Анника. Но капитан задержал их. Он потребовал, чтобы дети вернулись с ним на берег.

-Он схватил Пеппи и понес ее на руках.

- Вот сюда, - сказал он и указал толстым пальцем на какой-то камень. - Вот сюда меня прибило ветром, когда я потерпел кораблекрушение.

Веселяне поставили памятник в честь этого знаменательного события. На камне они высекли надпись на веселянском языке:

"По большому синему морю к нам приплыл наш толстый предводитель. В этом месте он ступил на наш берег, теперь здесь цветет хлебное дерево. Да будет он всегда таким же толстым и великолепным, как в тот день, когда нога его коснулась нашей земли".