Пеппи длинныйчулок

- Не реви! - раздраженно сказал Томми. - Стыдно перед людьми.

Но от этих слов Анника заревела пуще прежнего. Она плакала так сильно, что стала даже икать. Томми в сердцах пнул ногой камень, он покатился по причалу в воду. Собственно говоря, ему очень хотелось бросить этот камень в "По прыгунью". Эта отвратительная шхуна увозит Пеппи! Честно говоря, если бы не люди вокруг, Томми тоже, наверное, заревел бы, но он не мог себе этого позволить. Поэтому он и пнул камень.

Пеппи сбежала со сходен и подошла к Томми и Аннике. Она взяла их за руки и сказала:

- Осталось десять минут.

Анника, услышав это, еще крепче прижалась к ящику и ревела так, что, глядя на нее, сердце разрывалось. Томми не нашел больше камня, чтобы пнуть его ногой, поэтому ему не оставалось ничего другого, как покрепче стиснуть зубы. Вид у него был весьма мрачный.

Пеппи окружили ребята - все дети этого города пришли ее провожать. Они захватили с собой дудки и играли теперь прощальный марш. Однако звучал он не весело, а очень-очень печально. Анника так рыдала, что едва стояла на ногах; Тут Томми вспомнил, что он сочинил стихи в честь Пеппи. Он вынул из кармана бумажку и прочел по ней:

Дорогая наша Пеппи,

Уезжая в дальний край,

Про друзей, что оставляешь,

Никогда не забывай!

Твои верные друзья -

Это Анника и я.

- Прекрасно! Как все складно! - воскликнула Пеппи, очень довольная стихами. - Я выучу их наизусть и по вечерам, сидя у костра, буду читать жителям острова.

Со всех сторон теснились ребята, чтобы попрощаться с Пеппи. Пеппи молча жала руки и кланялась. И вдруг она заговорила.

- Ребята, - сказала она, - отныне я буду играть только с маленькими негритятами. Во что мы будем играть- я еще не знаю. Быть может,

будем бегать наперегонки с удавами и ездить верхом на слонах или качаться на качелях под пальмами. Я надеюсь, что мы придумаем какие-нибудь очень интересные игры.

Пеппи сделала паузу. Томми и Анника почувствовали, что уже готовы возненавидеть этих негритят, которые будут играть с Пеппи.

- Но, - продолжала Пеппи, - быть может, настанет день, скучный день в сезон дождей, когда нам надоест прыгать раздетыми под дождем, а ничего другого для забавы не сумеем придумать. И тогда мы залезем в мою хижину, и кто-нибудь из негритят обязательно скажет: "Пеппи, расскажи нам что-нибудь!" И тогда я расскажу им о маленьком городке, который находится далеко-далеко, в другой части света, и о белых детях, которые там живут! Вы не можете себе представить, скажу я негритятам, какие прекрасные дети там живут. Они великолепно умеют дудеть в дудки, а главное - они знают помножение. И тогда негритята очень огорчатся, что сами не знают помножения, и будут горько плакать, и мне придется срочно придумать для них какое-нибудь очень веселое занятие, чтобы их утешить. И тогда я разломаю стенку своей хижины, размочу под дождем глину, и мы будем лепить пряники, а потом перемажемся глиной с головы до пят. Я надеюсь, что в конце концов мне удастся их как-нибудь утешить. А теперь спасибо вам всем и .прощайте!

Ребята снова задудели в свои дудки, и получился мотив еще более печальный, чем в первый раз.

- Пеппи, подымайся на борт, уже пора! - крикнул капитан Длинныйчулок.

- Иду, иду, капитан.

Она обернулась к Томми и Аннике и поглядела на них.

"Что-то у Пеппи странные глаза, - подумал Томми, - точь-в-точь такие, какие были у мамы, когда я тяжело заболел".

Пеппи обняла Аннику.

- Прощай, Анника, прощай! - прошептала она. - Не плачь!

Анника обхватила Пеппи за шею и издала какой-то жалобный стон.

- Прощай, Пеппи, - чуть слышно проговорила она.

Потом Пеппи крепко пожала руку Томми и бросилась к сходням.

У Томми по носу скатилась большая слеза. Он что было сил стискивал зубы, но это перестало помогать. Вот выкатилась и вторая. Тогда он взял Аннику за руку, и они стояли и глядели на Пеппи. Она замахала им с палубы, но они ее едва видели, потому что глаза их были полны слез.

- Да здравствует Пеппи Длинныйчулок! - кричала толпа на причале.

- Поднять трап! - скомандовал капитан.

фридольф выполнил команду. "Попрыгунья" была готова к отплытию. Но тут...

- Нет, папа Эфроим! - воскликнула вдруг Пеппи. - Так не годится! Я не согласна!

- С чем ты не согласна, дочь моя? - удивился капитан.

- Я не согласна с тем, чтобы хоть кто-нибудь на свете плакал из-за меня и чувствовал бы себя несчастным. И уж, во всяком случае, я не согласна, чтобы это были Томми и Анника. Ставьте трап назад. Я останусь жить в вилле "Курила".

Капитан Длинныйчулок долго молчал.

- Ты можешь поступать как хочешь, - сказал он в конце концов. - Ты всегда так поступала. Пеппи кивнула в подтверждение.

- Да, верно, я всегда так поступала. Пеппи стала прощаться со своим папой. Они обняли друг друга так крепко, что снова затрещали кости. И договорились, что капитан часто, очень часто будет навещать Пеппи в ее домике.

- И вообще, папа Эфроим, разве ты не считаешь, что ребенку лучше вести оседлую жизнь, (гметь свой дом, чем бороздить моря и океаны и жить в негритянской хижине?

- Ты, как всегда, права, дочь моя, - согласился капитан. - Конечно, здесь ты ведешь размеренную жизнь, и это тебе не удастся, если будешь плавать со мной. А для маленьких детей очень важно вести размеренную жизнь.

- Вот именно, - подхватила Пеппи. - Для маленьких детей совершенно необходимо, чтобы жизнь шла по заведенному порядку, а главное, чтобы этот порядок завели они сами!

Пеппи попрощалась со всеми матросами экипажа и еще раз обняла папу Эфроима. Потом она снова схватила стою лошадь и донесла ее вниз по трапу. "Попрыгунья" подняла якорь. В самую последнюю секунду капитан вспомнил, что забыл очень важную вещь.

- Пеппи, - закричал он, - боюсь, что у тебя осталось мало золотых монет! Держи-ка!

И он кинул с палубы отчалившего корабля новый чемодан, набитый золотом. Но он не рассчитал, "Попрыгунья" уже успела далеко отойти от причала, и чемодан упал в воду. Плем! Шепот пробежал по толпе. Но тут снова послышалось - плем! Это Пеппи бросилась в воду и тут же вынырнула, держа в зубах чемодан. Она вылезла на причал и рукой смахнула водоросли, которые застряли в ее волосах.

- Что ж, весьма кстати, а то мой чемодан был уже почти пуст.

Только Томми и Анника все никак не могли понять, что же произошло. Они стояли разинув рты и глядели то на Пеппи, то на лошадь, то на господина Нильсона и на чемодан, то на "Попрыгунью", которая, подняв все паруса, уходила вдаль.