Девочка Головешка

..

— Головешка? Не туда попали, я не булочница.

— Дайте хоть кусочек хлеба, я умираю с голо-АУ.

В дверную щелку Головешка заметила, что внутри зажегся свет, застучали по полу деревянные башмаки, заворчал хриплый голос, наверное, откроют. Скрипнул засов, и на пороге появилась старушка — сморщенная, седые волосы всклокочены, глаза протирает.

— Кто такая? Зачем будишь людей среди ночи?

— Извините, добрая женщина, меня привел сюда голубой огонек. Я заблудилась в поле.

— Тебя зовут Головешкой? Да уж, как есть Головешка, — и погладила ее по голове.

Старушка, не переставая ворчать, накормила девочку.

Стены и потолок домика были закопченные,

мебель грубая, да и той раз два и обчелся, вместо кровати — узкий соломенный тюфяк.

«Бабушка, не Судьба ли вы?» — не терпелось спросить Головешке, но, видя всю эту убогую обстановку, она удержалась.

Каково же было ее удивление, когда старушка взяла в руки коптилку и сказала:

— А теперь, детка, пойдем спать.

Она толкнула в глубине домика такую же за-' копченную, как и стены, дверцу, которую Головешка даже не заметила... и у девочки от изумления дух захватило.

Перед ней предстала анфилада комнат, одна красивее другой, все они озарены непонятно откуда льющимся голубоватым светом, карнизы позолоченные, под ногами мягкие ковры, на выбеленных стенах — зеркала, кругом вазы с изу-чмительными цветами и растениями. Старушка идет впереди — сгорбленная, всклокоченные волосы отливают в этом освещении серебром — и даже не оглядывается на девочку.

«Вот это и есть Судьба!» — твердила про себя Головешка.

Они вошли в спальню, где стояла кровать под балдахином, с белоснежными простынями и сверкающими белизной подушками. «Неужто мне здесь спать? — подумала Головешка. — Вот беда! Я же все перепачкаю».

— Спи здесь, а я пойду в соседнюю комнату.

— Ах, нет, синьора! Я вас должна предупредить. Меня прозвали Головешкой потому, что, к несчастью, я оставляю черные пятна на всем, к чему бы ни прикоснулась. Лучше уж я буду спать на соломенном тюфяке, там, у входа... Добрая синьора, вы — Судьба? — не удержалась она.

— Спи и ни о чем не беспокойся! — сказала старушка и оставила изумленную девочку одну.

На следующее утро Головешка проснулась в закопченной комнате на тюфяке, а под головой у нее — узелок. «Неужели вчерашнее мне приснилось? Нет, не может быть», — подумала она.

И снова с языка у нее был готов сорваться вопрос: «Синьора, вы — Судьба?» Но она вспомнила: все вчерашнее было явью, она уже задала этот вопрос и получила ответ: «Спи и ни о чем не беспокойся!» Значит, старушка не Судьба, но не хочет сказать, кто она.

— Куда теперь путь держишь? — спросила хозяйка.

— Куда глаза глядят. Хорошо бы мне встретить свою Судьбу. Многие ее нашли. Говорят, она одна может помочь!

— Ах, дитя мое! Судьба капризна, сегодня без толку одарит, завтра оберет. Послушай моего совета: если попадется она тебе, не гляди ей даже в лицо.

— Как бы мне избавиться от моего недостатка: я пачкаю все, к чему ни прикоснусь.

— Есть от этого средство. Только надо не побрезговать. Сунь руки в эту навозную кучу и держи, пока сил хватит терпеть.

Головешка, не долго думая, раз — и сунула руки в навоз. Чувствует — жжет слегка, но с каждым мгновением все сильнее.

— Ой! Ой!

— Ничего, Головешка, держись! Потерпи еще!

Головешка словно на жаровне руки поджаривает, передергивает ее от боли, но она терпит, надежда избавиться от своего порока сил придает.

— Ой! Ой!

Выдернула она руки из навоза, глядит — а они словно обуглились, еще чернее стали, зато жечь перестало.

Притронулась она к тряпице... и осталось пятно, только не черное, а темно-желтое, цвета навоза. Стоило ради этого мучиться? Черное или желтое пятно, какая разница?

— Зачем вы меня обманули?

— Я тебя не обманула, вот увидишь!

Головешка притворилась, что поверила. А может, и правда так лучше? Ведь старушка могла причинить ей и большее зло! Поблагодарила она и пошла вперед по дороге, куда глаза глядят.

И все думала о совете старушки: «Если попадется тебе Судьба, не гляди даже ей в лицо!»

Где уж там глядеть в лицо! Ей бы ухватиться за подол Судьбы и не выпускать, пока не получит своего подарка.

И снова, встречая старую или молодую женщину, она спрашивала:

— Тетенька, не Судьба ли вы?

Прохожие удивлялись, но никто не отвечал, думали, что она не в своем уме, покачают головой и идут дальше.

Подошла она к берегу реки. На траве разложены сушиться свежеотбеленные полотна, и никто их не сторожит. Головешка решила помыть руки в проточной воде, но чем больше она их терла, тем больше мутнела вода и окрашивалась в желтоватый навозный цвет, на солнце он сверкал, словно золото.