Сказка о ниджаранском базаре

От шербета всё внутри у Моше похолодело, потом вдруг стало казаться будто над головой что-то собирается и вот-вот обрушится с потолка, а затем на него и впрямь упала сверху огромная, налитая жаром медовая капля. Внутри неё было радостно и сладко, хотя немного вязко и жарко, мир вокруг стал ярко-золотистым, вот только надо было постоянно двигаться, чтобы мёд не потемнел и не застыл, превращая его в пойманную муху.

Пришли вакиль и шустрый парень по имени Якуб, и стали с ним весело разговаривать. От этого разговора его охватила особенно бурная радость, он смеялся, строил рожи и махал руками, а потом ему стало казаться, что он приехал из Индии. Это было великолепно, Индия вспоминалась как сплошные заросли, полные ярких пятен. Он вообще много вспомнил про Индию и про себя. И ещё ему казалось, что его руки, ноги и тело стали длиннее, словно к ним палки привязали, было немного непривычно ими двигать. На нём также была непривычная, тяжёлая, пахнущая лежалым одежда. И на лице словно налипли куски глины, двигающиеся иногда сами по себе. Всё время двигаться без ритма было тяжело, но какая-то пожилая служанка напела песенку, и он стал двигаться в сложном и плавном ритме песенки. Голова расслабилась, и он теперь или дремал в движении, или толчком выныривал в сознательное радостное барахтанье в медовой капле.

Затем вдруг пришли восемь хорошо одетых людей, в капле сделалось ещё жарче, а двигаться нужно было ещё сильнее, но не внешне, а изнутри, в душе.

Он провалился в медовый сон, потом вмиг очнулся.

-...Письма от Леви Абоаба и Азиза Харезми это солидная гарантия, да и о вас, господин, мы слышали,-сказал ему крепкий, чернобородый купец, кладя на пол перед собой два свернувшихся листка, и он почувствовал как его лицо сделалось важным и самодовольным. Купец весело смотрел ему прямо в глаза и казалось, что он подёргивает что-то за ниточку внутри его головы. Потом чернобородый обернулся к остальным и несколько раз кивнул. Они ему тоже кивнули.

Новый провал.

-У господина план грандиозной мудрости!-льстиво улыбаясь кричал вакиль, разливая что-то из кувшина по чашам.-Когда он ко мне пришёл я просто чуть не сошёл с ума от восторга! Просто не верится, насколько!...

-Вы помните,-прервал он вакиля хитро и с превосходством ухмыляясь,-как после завоевания Сикилии войсками мусульман индийским язычникам были за огромные деньги проданы золотые христианские изваяния из тамошних храмов?

-Ну?-спросил кто-то подозрительно после паузы.

-Они хотели бы купить ещё!-победоносно заявил он, обводя всех горящим взгядом.

-И где мы их возьмём?-неуверенно спросил старик с козлиной бородой.-Новых завоеваний христианских земель что-то не предвидится, да и будут ли там красивые статуи в церквях?

-А зачем ждать?-хитро улыбнулся он, подавшись вперёд и потирая руки.-Много индийские язычники понимают в наших завоеваниях и красоте статуй! Закажите статуи своим золотых дел мастерам, отвезём их в Индию-и всё! Наживём в два десятка раз по меньшей мере! Азиз уже начал распускать слухи о падении небольшого отдалённого христианского княжества, славящегося изваяниями в церквях!

-Мы не станем,-сказал стальным голосом тяжело поднявшийся во весь рост кучерявый торговец,-способствовать поруганию своей веры! Как вам вообще пришло такое в голову?! Если бы даже мы были нечестивцами и согласились, наши единоверцы сумели бы так нам всем отомстить за оскорбление, что!...

Рядом с ним стал ещё один, оба по виду были явными румийцами.

-Какое поругание?!-завопил он, воздев руки.-Что индийские язычники понимают в христианских канонах?! Изваяния могут напоминать ваши только по общей мысли: ну женщина, ну с ребёнком, но причём тут ваша вера?!

Несколько мгновений все молчали, а затем грянул дружный хохот.

Потом сознание возвращалось к нему кусками. Он ходил по чьим-то домам, сидел там, поедая угощение, шутил, пил, щупал и пробовал на зуб золотые слитки, смотрел какую-то расшитую одежду, лошадей, золотую посуду, снова куда-то шёл. Сидя на ковре в очередной прохладной комнате он вдруг почувствовал, что постоянно дёргаться больше нету сил, ни капельки. Медовая гуща вокруг него начала густеть и темнеть, стали слипаться мысли, чувства, тело, особенно пальцы, глаза и губы, он потихоньку стал погружаться в тихую тьму.

Когда Моше пришёл в себя, оказалось, что он лежит на груде выцветших подушек в той же комнате в доме вакиля. Голова нещадно ныла, его знобило и подташнивало. Были уже сумерки, рядом на ковре сидел Якуб и с хрустом и хлюпаньем жрал персики.

-