Ворон-Вороневич

Вороневич, надоело мне одиночество, дай я рядышком с тобой посижу. Ты лежи, а я у тебя в голове поищу.

– А, привыкать начинаешь! – рассмеялся Ворон-Вороневич.

– Ну как же, я ведь совсем одна. Лег он ей на колени, и она начала у него в голове искать. А сама продолжает:

– Совсем я одна. Вот кабы мой любимый сын Ванюшка ко мне пришел. Да только ты не допустил бы его, убил бы со зла.

– Почему убил бы? – удивился Ворон-Вороневич.

– А что бы ты с ним сделал?

– Вот глупая! Что бы сделал?

Накормил бы, напоил бы да в путь проводил бы.

Только сказал – раз! – царевич и выскакивает.

– Здравствуй, Ворон-Вороневич!

– Ай, молодец, Иван-царевич, перехитрил меня, – засмеялся Ворон-Вороневич. – Ну, да раз я слово сказал – сдержу, не трону тебя.

Устроил Ворон-Вороневич по случаю встречи богатый пир. Стали они пить-гулять. Иван-то пьет рюмочкой, а Ворон-то Вороневич черпаком хлестает. Тогда говорит Иван-царевич:

– Ай, Ворон-Вороневич, какая в тебе чертова сила! Я, посмотри, от стопки пьян, а тебя и черпак не берет.

А Ворон-Вороневич смеется:

– Разве это чертова сила?

Пойдем со мной в подземелье, вот тогда ты посмотришь, что такое чертова сила.

А Елена Прекрасная предупреждала Ванюшку: «Смотри, поведет он тебя в свое подземелье. Там у него меч есть волшебный. Поднимешь его на глазах у Ворона-Вороневича, он тебя сам убьет, этот меч, безо всякой посторонней силы. Но если Ворон-Вороневич отвернется, то не мешкай, сразу же хватай меч и бей злого волшебника. Тут и конец ему придет».

Повел Ворон-Вороневич Ванюшку в подземелье. И вправду, видит царский сын: меч огромный лежит.

– Вот она где, моя сила! – вскричал Ворон-Вороневич. – Попробуй подними его, Ванюшка, а я посмотрю, хватит ли сил у тебя и годишься ли ты со мной сражаться.

– Да где уж мне, Ворон-Вороневич, с тобой тягаться! – взмолился Ванюшка. – Смотри, какой ты сильный. Куда мне до тебя?

Рассмеялся Ворон-Вороневич.

Так позабавили его слова царского сына, что от смеха чуть слезы у него на глазах не выступили. Стал он глаза тереть, слезы смахивать. Только закрыл глаза, а Иван-царевич хвать его по голове мечом и убил.

Приходит Иван-царевич к матери и говорит:

– Ну, мама, теперь нам бояться некого, теперь у нас с тобой все в порядке.

Собрались они втроем – Иван-царевич, его мать и Елена Прекрасная – и стали собирать богатство Ворона-Вороневича.

Может, день богатство таскали, может, месяц – бог его знает, только все равно все богатство не перетаскать, потому что было его у Ворон-Вороневича несметное количество, одного золота – многие тысячи. Однако, когда загрузили добром два корабля доверху, приказал Ванюшка:

– Ну довольно, хватит с нас и этого!

Перетащил он через высокий забор свою мать, Елену Прекрасную, посадил их на корабль, но, как только собрался отправиться в обратный путь, говорит ему Елена Прекрасная:

– Эх, Ванюшка, ты прости меня, позабыла я у себя в спальне под подушкой две куриные косточки.

– На что они тебе, эти две косточки? – подивился царский сын.

– Не спрашивай меня, Ванюшка, все равно я тебе не скажу. Только без этих косточек мне не жить...

– Ну ладно, – говорит Иван-царевич, – ждите меня. Ведь это не бог весть какое дело великое...

Снова перебрался он через забор и пошел. Приходит. И вправду, под подушкой находит две куриные косточки.

Взял он их, завернул в платочек и пошел обратно.

Однако это только быстро говорится. Пока Ванюшка ходил туда-сюда, прошел день, а может, и два.

А за это время случилось вот что. Одолела братьев Ванюшки зависть черная.

«Как же так? – думают. – Мы столько лет родного дома не видели, столько мук претерпели, а домой с пустыми руками возвращаемся, а Иван и нас спас, и мать вернул, и Елену Прекрасную сговорил, и столько богатства добыл».

И вот темной ночью подпалили они веревку, чтобы Ванюшка через забор не перелез, сели на корабль и поплыли домой. А с матери и Елены Прекрасной взяли клятву, чтобы те сказали отцу, мол, ничего не видели и ничего не знают, мол, не Иван-царевич их спас, а они, старшие братья. Так или иначе, угрозой или хитростью, но заставили они поклясться и свою мать, и Елену Прекрасную, что не скажут отцу лишнего слова.

Уехали братья. А Иван-царевич вернулся к забору, схватился за веревку, и она упала на землю – сгорела наполовину. Понял тогда Ванюшка, как с ним братья обошлись, сел на камень и загоревал. Однако плачь не плачь, а делать что-то надо. Ведь как говорится, умный хоть за щепочку возьмется, а своего добьется. Вертел он эти косточки, вертел в руках, а потом возьми и ударь одну о другую. И только он это сделал, как вдруг является перед ним Алешка на одной ножке.