Музаффар и его конь

— воскликнул падишах. Но старый умный вазир его сказал:

— И от волка убитого остается шкура — говорит пословица. Разрешите поехать на охоту и третьему зятю, авось и он что-нибудь привезет.

Падишах послушался вазира, дал Музаффару клячу, щербатый нож, старый лук и разрешил поехать на охоту.

Плешивый садовник оседлал свою клячу и поехал по городу. Над ним смеялся народ, за ним гнались ребятишки, дразня и кидая в него камнями. Музаффар ехал, не обращая ни на что внимания. Миновав город, он поднялся на вершину высокой горы. Там, привязав к дереву клячу, он быстро сжег заветный волос из гривы своего друга-коня. Только истлел волос, конь мгновенно встал перед Музаффа-ром. На коне красовалась дорогая сбруя, на седле лежала великолепная одежда. Музаффар переоделся, сел на коня и поехал следом за зятьями падишаха.

Поровнявшись с ними, он поздоровался и проехал дальше. Зятья не узнали его и заинтересовались:

— Кто этот пышно одетый красавец, с лошадью в дорогой сбруе? Музаффар не встретил по дороге ни зверя, ни птицы. Так он доехал до

самой высокой горы. Поднял Музаффар голову, посмотрел вверх и увидел на горе старца.

— Эй, молодец, что тебе здесь нужно? — спросил старец.

— Я приехал охотиться,— ответил Музаффар.

— Тогда поднимайся сюда! — сказал старец.

Музаффар пришпорил коня и в один миг был на вершине горы. Поздоровался он со старцем, низко поклонился ему и рассказал о своей неудачной охоте.

— А вот поохоться на этих ланей,— сказал старец, приветливо улыбаясь Музаффару.

Ловко и быстро Музаффар убил четырех ланей и стал сдирать с них шкуры.

— Мясо горькое, желудки вкусные,— сказал многозначительно старец.

В это время к горе подъехали падишахские зятья. Они пытались подняться на гору, но не могли.

— Закройте глаза! — крикнул им старец.

И в один миг зятья были подняты наверх. Они поклонились старцу и тоже пожаловались на неудачную охоту. Старец промолчал. Видя убитых ланей, зятья стали просить неизвестного молодца продать им хотя бы одну тушу.

— Берите мясо всех четырех,— сказал Музаффар,— а мне оставьте только желудки, ножки и головы.

Обрадованные зятья забрали мясо, распрощались и быстро уехали.

Положив желудки, ножки и головы ланей в хурджин, Музаффар перекинул его через седло, поблагодарил старца, вскочил на коня и быстро обогнал падишахских зятьев. Глядя ему вслед, зятья ломали себе головы догадками о неизвестном молодце, завидовали его коню, богатой сбруе и красивой, дорогой одежде.

Музаффар поскакал туда, где оставил падишахскую клячу, переложил на нее хурджин, переоделся, простился со своим верным другом-конем и поехал домой. В хурджине была дыра, и через нее сыпалось содержимое ланьих желудков. Когда Музаффар въехал в город, уличные зеваки кричали ему вслед:

— Падишахский зять везет с охоты навоз!

Дома Музаффар попросил жену сварить суп из желудков, ног и голов ланей. На дно миски он положил навоз из желудка лани, сверху накрошил лепешек и потом наполнил миску до краев супом. Ножки и головы ланей он велел жене положить отдельно на большие лепешки и все это понести отцу.

Падишахские зятья сварили из мяса ланей жирный, хорошо посоленный суп и с поклоном принесли падишаху. Хвастаясь охотой, они и не подумали признаться, что купили мясо у охотника.

Ласково встретил любимых зятьев падишах. Но когда он попробовал суп у старшего зятя, угощенье показалось ему горьким. Попробовал падишах блюдо другого зятя — и этот суп тоже был невкусный и горький. Падишаха даже затошнило от такого угощенья, и он велел выбросить кушанья куда-нибудь подальше: так горька была эта пища лжи.

С блюдом в руках вошла к отцу Малика Дуньё и просила попробовать своего хлеба-соли. Падишах сказал:

— Уважаемые мои зятья принесли мне такую горькую еду, что есть нельзя! Чем же хорошим можете угостить меня вы? Забирай свою еду и уходи.

Но умный вазир сказал падишаху:

— О господин, нельзя отказываться от еды, уважай угощенье всякого! Возьми ложку, попробуй, а тогда уж отсылай обратно.

Падишах никогда не возражал своему умному вазиру. Он взял и попробовал суп Малики Дуньё — пищу правды. Съел одну ложку супа падишах, взял вторую, третью — так ему понравилось кушанье. И все ел, ел падишах, пока не увидел на дне блюда навоз.

Падишах сразу перестал есть и воскликнул:

— Дочь моя, суп твой пришелся мне по вкусу, но как же мог попасть в него

навоз?

— Дорогой отец,— сказала Малика Дуньё,— ведь мы живем вместе со скотом, в доме у нас везде навоз, вот он и попал в блюдо.

Стыдно стало падишаху, и он велел дать плешивому зятю дом получше, но уж конечно не такой богатый, как у двух других зятьев.