Марья-краса - долгая коса

Испугалась Марья-краса пуще прежнего, стала Ивана будить.

- Вставай, вставай, Иванушка! Старший Змей идет, нас с тобой сожрет!

Спит Иван непробудным сном. Плачет над ним царевна, слезами обливается.

- Проснись, проснись, Иванушка! Русский человек смерть лежа не встречает, перед нею на ногах стоит!

Тут проснулся Иван, встрепенулся Иван, схватился за косу острую.

Налетел тут на него девятиголовый Змей, закричал, зафыркал.

- И хорош ты, и пригож ты, добрый молодец! Да не быть тебе живому. Съем я тебя, да и с косточками.

- Врешь, проклятая гадина! Подавишься. Начали они биться смертным боем. Лес кругом на корню шатается, песок столбом поднимается, по синему морю волны идут. Змей огнем пышет, дымом душит. Иван косой косит. Коса у него в руках докрасна раскалилась. Семь голов Иван отрубил - две одолеть не может. Ухватил его было Змей поперек, да выплюнул. Крапивная рубашка язык обожгла.

Подбежала тут Марья-царевна, стала Змея по глазам косой хлестать.

Обернулся Змей в ее сторону, а тут Иван подскочил, две последние головы Змею ссек. Языки вырезал, головы под камень спрятал, туловище в море столкнул. Пала Марья-царевна Ивану в ноги.

- Спасибо тебе, Иванушка! Меня освободил, всю землю Русскую избавил. Будешь ты моим суженым, батюшке помощником, моей матушке - любимым сынком.

Сняла она с руки золотой перстенек, Ивану на мизинный палец надела.

А Иванушка на ногах шатается, кровавый пот по лицу бежит. Упал Иван на сырой песок, заснул богатырским сном, - видно, смертно намаялся. Села Марья-царевна около него, сон оберегает, комаров-мух отгоняет.

Ехал мимо царский воевода на белом коне. Сам страшный, голова стручком, руки-ноги граблями. Видит, Марья-царевна сидит, крепким сном Иван спит, под камнем головы валяются. Ухватил он Марью-царевну за косу, посадил ее на коня с собой рядом, завез в густой дремучий лес и давай нож точить.

Спрашивает его Марья-царевна:

- Что ты, добрый человек, делать собираешься?

- Я нож точу, тебя убить хочу!

Заплакала царевна.

- Не режь меня, добрый человек! Я тебе ничего худого не сделала.

- Скажи отцу, что я тебя от смерти избавил, Русскую землю от гадов освободил, посулись, что будешь ты мне верной женой, - тогда помилую.

Ничего не поделаешь, пришлось Марье-царевне согласие дать.

Повез ее воевода во дворец. Привез к царю, змеиные головы показал.

- Вот, - говорит, - кто тебя от беды избавил!

Обрадовался царь, обнял воеводу.

- Через три дня, - говорит, - честным пирком да за свадебку!

Марья-краса плачет, а слово сказать боится. Только через три дня к вечеру проснулся Иван, видит - один он на Буян-горе, нет рядом Марьи-царевны, нет под серым камнем змеиных голов. Пошел Иван в город, пришел к бабушке. Обрадовалась бабушка. Пироги на стол тащит, жаркую баньку топит.

А Иван говорит:

- Пойди-ка, бабушка, в город, послушай, что люди говорят.

Сбегала бабушка в город, послушала, что люди говорят, воротилась назад, рассказывает:

- Идет по народу молва, что будет сегодня у царя великий пир - честная свадьба. Выдает царь Марьюцаревну за воеводу. А ты думал, Иванушка, она за бедняка пойдет!

Иванушка в бане вымылся, чистую рубаху надел, стал молодец хорош-пригож - лучше не надо! Вечером пошел во дворец. Там пир идет. Гости пьют-едят, всякими играми забавляются.

Ходит воевода по горницам, хорохорится.

- Кто вас, хлопцы, от смерти спас? Вы мне теперь слова поперек не молвите!

Марья-царевна сидит бела, как мел, глаза наплаканы.

Взял Иван золотой кубок, налил в него меду сладкого, опустил в него золотое кольцо, позвал девку-чернавку и говорит:

- Поклонись Марье-царевне, пускай выпьет до самого дна за того, кто ее от смерти спас. Поднесла чернавка кубок Марье-царевне. Выпила Марья-краса до самого дна. Подкатился к ее губам золотой перстенек. Вынула его Марья-царевна, обрадовалась.

- Батюшка, - говорит, - не тот меня от смерти избавил, кто рядом со мной сидит, хорохорится, а тот меня спас, что меж гостями стоит, кому я этот перстень дала, кого суженым назвала. Выйди сюда, Иванушка!

Вышел Иван на середину горницы. Марья-царевна к нему подошла. Гости разахались, переглядываются. Вскочил воевода, ругается:

- Ах ты, этакой! Людей честных обманывать! Кто Змея убил, тот и головы срубил, тот их и во дворец приволок.

А Иван ему в ответ:

- Если ты Змея убил, ему головы срубил, скажи, какой в головах "изъян?

- Никакого изъяну в головах нет - они целехоньки. Я его не ранил, не колол, с одного разу голову ссек.

Поднял головы змеиные Иван, пасти раскрыл.

- Вот, - говорит, - какой в головах изъян! Языков-то в них нет! Они у меня в сумочке.