Лян шань-бо и чжу ин-тай, или птички-неразлучницы

Воротилась Ин-тай домой. Течет время - вода в реке. И вот как-то утром вспомнил Лян Шань-бо, что ему друг о сестре говорил, и свое обещание. Быстро собрался и отправился в путь.

Подошел юноша к дому Ин-тай, постучался в ворота, сказал, кто он и зачем пришел.

Усадили Шань-бо в большом зале. Ждет он ждет, а друг почему-то все не идет. Оказывается, уже успели мать с отцом просватать Ин-тай против ее воли. Тяжко ей свидеться с другом - вот она и не идет.

А Шань-бо так надеялся, так мечтал о встрече. Все напрасно. Потерял юноша терпение, рассердился, про все забыл, даже про то, что «три раза по семь - двадцать один»: не до приличий ему, поднял он шум, всю посуду перебил, которая в зале была.

Пришлось Ин-тай выйти к нему.

Только сейчас понял Шань-бо, что друг его не юноша, а девушка, прекрасная, как небесная фея, и что никакой младшей сестры у нее нет. Поглядел на нее юноша печально так и спрашивает:

- Помнишь наш уговор, когда мы прощались?

- Ай-я! Разве не велела я тебе тогда приходить поскорее? Чересчур поздно ты пришел. Должны мы забыть друг друга. Отдали меня мать с отцом в семью Ма. Мы больше никогда с тобой не увидимся!

Ничего не сказал Шань-бо, только воскликнул: «Ай-я», - и, чуть не плача с горя, пустился в обратный путь.

Воротился юноша домой и заболел болезнью, которая от несчастной любви бывает, сянсырбин зовется. Ни один лекарь хворь эту не лечит. А как настал смертный час, попросил Шань-бо мать сходить к Чжу Ин-тай, спросить, не знает ли она какого средства верного.

Выслушала девушка старуху и печально так ответила:

- Только рогами старого дракона можно излечиться от этого недуга.

Передала мать сыну слово в слово все, что сказала ей Ин-тай, и понял юноша, что не спастись ему от смерти.

Смирился он и говорит матери:

- Похорони меня у дороги, которая ведет от дома Чжу к дому Ма.

Сказал он так и простился с миром людей.

Настал день свадьбы Чжу Ин-тай. Жених, самодовольный да важный, вышел к воротам свадебный паланкин встречать. Только напрасно ждал он свою невесту. Когда носильщики несли паланкин мимо могилы Шань-бо, девушка вдруг приказала:

- Остановитесь!

В тот же миг выскочила она из паланкина и несколько раз поклонилась могиле.

Раздался легкий шум, могила вдруг раскрылась, и девушка прыгнула в нее. Носильщики за ней кинулись, да опоздали - закрылась могила, а в руках у них только кусок юбки Ин-тай остался. Бросили они лоскут на землю - он бабочкой обернулся. Подхватил ветер бабочку, высоко в небо унес.

Так и принесли носильщики жениху пустой паланкин. Разгневался жених, стал всех слуг колотить без разбора, на могилу с ними пошел, велел раскопать. Раскопали они могилу, смотрят - в гробу никого нет. Только две птички-неразлучницы юаньян вылетели из могилы, сели на дерево возле дома Ма. Одна птичка весело запела:

Ма, богатый господин!

Почему сидишь один?

Взял невесту ты вчера,

В храм вести ее пора.

Другая подхватила:

Стыдно, стыдно, Ма-жених,

Отчего твой дом так тих?

Нет гостей в нем, нет вина,

Где теперь твоя жена?

Услышал Ма, как птички над ним насмехаются, не вынес позора, в реку бросился.

До сей поры водится в той реке рыба, которая «желтой чешуей» зовется. Говорят, будто жених Ма в ту рыбу превратился.