Война мышей и лягушек

Но главное бедствие наше

Ныне в том, что губитель двуногий крепко сдружился,

Нам ко вреду, с сибирским котом, Федотом Мурлыкой.

Кошачий род давно враждует с мышиным. Но этот

Хитрый котище Федот Мурлыка для нас наказанье

Божие. Вот как я с ним познакомился. Глупым мышонком

Был я еще и не знал ничего. И мне захотелось

Высунуть нос из подполья. Но мать-царица Прасковья

С крысой Онуфрием крепко-накрепко мне запретили

Норку мою покидать; но я не послушался, в щелку

Выглянул: вижу камнем выстланный двор; освещало

Солнце его, и окна огромного дома светились;

Птицы летали и пели. Глаза у меня разбежались.

Выйти не смея, смотрю я из щелки и вижу, на дальнем

Крае двора зверок усастый, сизая шкурка,

Розовый нос, зеленые глазки, пушистые уши,

Тихо сидит и за птичками смотрит; а хвостик, как змейка,

Так и виляет. Потом он своею бархатной лапкой

Начал усастое рыльце себе умывать. Облилося

Радостью сердце мое, и я уж сбирался покинуть

Щелку, чтоб с милым зверком познакомиться. Вдруг зашумело

Что-то вблизи; оглянувшись, так я и обмер. Какой-то

Страшный урод ко мне подходил; широко шагая,

Черные ноги свои подымал он, и когти кривые

С острыми шпорами были на них; на уродливой шее

Длинные косы висели змеями; нос крючковатый;

Под носом трясся какой-то мохнатый мешок, и как будто

Красный с зубчатой верхушкой колпак, с головы перегнувшись,

По носу бился, а сзади какие-то длинные крючья,

Разного цвета, торчали снопом. Не успел я от страха

В память прийти, как с обоих боков поднялись у урода

Словно как парусы, начали хлопать, и он, раздвоивши

Острый нос свой, так заорал, что меня как дубиной

Треснуло. Как прибежал я назад в подполье, не помню.

Крыса Онуфрий, услышав о том, что случилось со мною,

Так и ахнул. "Тебя помиловал бог, - он сказал мне, -

Свечку ты должен поставить уроду, который так кстати

Криком своим тебя испугал; ведь это наш добрый

Сторож петух; он горлан и с своими большой забияка;

Нам же, мышам, он приносит и пользу: когда закричит он,

Знаем мы все, что проснулися наши враги; а приятель,

Так обольстивший тебя своей лицемерною харей,

Был не иной кто, как наш злодей записной, объедало

Мурлыка; хорош бы ты был, когда бы с знакомством

К этому плуту подъехал: тебя б он порядком погладил

Бархатной лапкой своею; будь же вперед осторожен".

Долго рассказывать мне об этом проклятом Мурлыке;

Каждый день от него у нас недочет. Расскажу я

Только то, что случилось недавно. Разнесся в подполье

Слух, что Мурлыку повесили. Наши лазутчики сами

Видели это глазами своими. Вскружилось подполье;

Шум, беготня, пискотня, скаканье, кувырканье, пляска, -

Словом, мы все одурели, и сам мой Онуфрий премудрый

С радости так напился, что подрался с царицей и в драке

Хвост у нее откусил, за что был и высечен больно.

Что же случилось потом? Не разведавши дела порядком,

Вздумали мы кота погребать, и надгробное слово

Тотчас поспело. Его сочинил поэт наш подпольный

Клим, по прозванию Бешеный Хвост; такое прозванье

Дали ему за то, что, стихи читая, всегда он

В меру вилял хвостом, и хвост, как маятник, стукал,

Все изготовив, отправились мы на поминки к Мурлыке;

Вылезло множество нас из подполья; глядим мы, и вправду

Кот Мурлыка в ветчинне висит на бревне, и повешен

За ноги, мордою вниз; оскалены зубы; как палка,

Вытянут весь; и спина, и хвост, и передние лапы

Словно как мерзлые; оба глаза глядят не моргая.

Все запищали мы хором: "Повешен Мурлыка, повешен

Кот окаянный; довольно ты, кот, погулял; погуляем

Нынче и мы". И шесть смельчаков тотчас взобралися

Вверх по бревну, чтоб Мурлыкины лапы распутать, но лапы

Сами держались, когтями вцепившись в бревно; а веревки

Не было там никакой, и лишь только к ним прикоснулись

Наши ребята, как вдруг распустилися когти, и на пол

Хлопнулся кот, как мешок. Мы все по углам разбежались

В страхе и смотрим, что будет. Мурлыка лежит и не дышит,

Ус не тронется, глаз не моргнет; мертвец, да и только.

Вот, ободрясь, из углов мы к нему подступать понемногу

Начали; кто посмелее, тот дернет за хвост, да и тягу

Даст от него; тот лапкой ему погрозит; тот подразнит

Сзади его языком; а кто еще посмелее,

Тот, подкравшись, хвостом в носу у него пощекочет.

Кот ни с места, как пень. "Берегитесь, - тогда нам сказала

Старая мышь Степанида, которой Мурлыкины когти

Были знакомы (у ней он весь зад ободрал, и насилу

Как-то она от него уплела), - берегитесь: Мурлыка

Старый мошенник; ведь он висел без веревки, а это

Знак недобрый; и шкурка цела у него". То услыша,

Громко мы все засмеялись. "Смейтесь, чтоб после не плакать, -

Мышь Степанида сказала опять, -