Миру отданный талант

Ты пел сейчас мои стихи!»

Он посмотрел с недоуменьем:

«Как ты прелестна, моя грусть –

Откуда мысли о забвенье?

Хотя, судить я не берусь…

Слова я слышал на причале –

Их как молитву повторял

Попутчик мой, когда в печали,

Прощаясь, с девушкой стоял.»

Вербена, покраснев, сказала:

«Да, верно – знал их он один,

Кузен… Я для него писала…

А как зовут тебя?» - «Юстин…»

С той встречи стали неразлучны

Юстин с Вербеной, уходя

От всех людей… И даже тучи

Им пели музыку дождя…

Они искали и ловили

Среди привычной суеты

Оттенки, звуки земной были,

Все ноты, ритмы красоты!

И мир вокруг них содрогнулся –

Живых огней поток прошел

По глянцу были… С треском, хрустом,

Ломая призрачный узор…

Но слишком сильным, ярким, смелым

Их пламя было для людей

В том мире сонном, черно-белом,

Где воля тонет в тине дней… -

Любили ли они друг друга?

Любили… Но совсем иной

Была любовь их – нитью туго

Их души сплетены судьбой –

Одной звезды родные искры,

Две капли одного ручья…

Одни желанья, чувства, мысли!

И мир – один! А жизнь – ничья…

Они не думали о браке,

Средь звуков музыки живя,

Сердца горели, словно факел,

По грани бытия пройдя…

Заволновался глянец старый,

И первой жертвой стал Юстин –

Изгнаньем кончилась расправа,

Ведь он – чужак и здесь один!

Паны всесильные узнали,

Что он лишь странник, пилигрим –

А где-то в смутной, серой дали

Богатый брат, он – старший сын…

Вербену отвезли в столицу,

Там, в светском омуте пустом,

Она в тоске осталась биться,

Лишь утешаясь светлым сном…

Больней всего ей было слышать

Их песни… Здесь… Но пел – не он!

Казалось, мир тоскою дышит,

Из сердца вырывался стон… -

Толпа и роскошь стали адом –

Пустыня разлилась… Песок

Струился золотой преградой…

Из плена спас ее Георг!

Ей показалось, что когда-то

Он близок был, но и далек…

Что словно друга или брата

Узнала теплый огонек.

С ним позабыла она горе,

И одинокая душа

Вернулась из пустыни вскоре,

Тоска в даль прошлого ушла.

Она любили, да, любила!

Впервые в жизни, навсегда!

В ее любви была та сила, -

Что с гор седых несет вода!

…В прекрасном замке, что вознесся

Так гордо над ковром полей

В саду вишневый цвет разросся

Над прудом, в тишине аллей…

Зорвянских род Вербену принял,

Как драгоценный бриллиант –

Георг гордился перед миром,

Воспев жены своей талант!

Бесценный дар Вербены мужу –

Двойняшки, сын и дочь, навек

Скрепили их союз… Что нужно,

Чтоб счастье понял человек?

…В тот день детей крестить собрались,

Приготовленья шли с утра.

Георгу (он чуть задержался) –

Почудилась в саду игра…

Мелодия летела вихрем,

Кружилась, падала, вилась,

И вновь струилась ветром тихим –

Какая в ней любовь и страсть!

Он выбежал во двор, не зная,

Как побыстрей добраться в сад,

Все на пути своем сметая –

Играть так мог лишь младший брат!

Когда отец лишил Юстина

Наследства за его талант,

Не внял мольбам другого сына –

«Что?! Князь Зорвянский – музыкант?!»

Георга старый князь не слушал –

Он сына из дому прогнал…

А старший, словно свою душу,

Любил Юстина – ждал, искал…

Георг в теченье лет прошедших

Не смог найти его следов –

Но, вот – Юстин! Сидит, как прежде,

Среди вишневых лепестков!

Георг хотел его окликнуть,

Но замер… Рядом увидал

Вербену… Солнечные блики

В глазах ее справляли бал!

Юстин смеялся, и Вербена

Смеялась звонко вместе с ним –

Так счастливо… Легко… Измена?!

Глаза застлал багровый дым…

…Когда же пелена упала,

Георг поймал последний взгляд

Юстина… Рукоять кинжала…

Слова его: «За что же, брат?...»

А рядом… Боже! Здесь же, слева…

Взгляд птицей взвился в облака –

Лежит любовь его – Вербена!

Упала мертвая рука…

Георг застыл, глазам не веря –

Крик рвался из груди больной

И вдруг взорвался воем зверя!

Над мертвым братом и женой…

…На пышные крестины двойни

Пришел седой отец один…

И имена в молчанье полном

Назвал – Вербена и Юстин…

А убиенных в тот же вечер

Перенесли под древний свод –

Слезами восковыми свечи

Оплакивали их уход…

Со всей округи менестрели

Пришли воспеть и в смерти тех,

Чьи песни, как заря, алели

Над миром злых, пустых утех…

В саду все вишни облетели,

И помертвевший ветер гнал

Вдаль лепестки седой метелью

На их последний в жизни бал…

3. Летопись. Послесловие

…Смотритель отложил страницы,

Вздохнул и посмотрел в окно,

Перед собою видя лица

Людей, что жили так давно.

Вопрос терзал его сознанье –

Пророчество кто написал?

Какие страшные признанья

Хранили своды мрачных зал?

Открыл он вновь ларец тяжелый,

Что был уже почти пустой –

Но там увидел: свиток желтый,

Был стянут лентой золотой… -

Когда со свитка снял завязки -

И развернул, то обомлел,

Увидев – «Князь Георг Зорвянский» -