Маятничек

Его легко нащупать пальцем, но вытащить можно только стрелой Стрельца-Удальца, на буйных ветрах каленной, Стрельцом-Удальцом найденной.

— А где та стрела...

— ...Стрельца-Удальца, на буйных ветрах каленная, Стрельцом-Удальцом найденная?

— Да-да, где она?

— Снарядите герольдов, Ваше Величество. Как только бросят клич о стреле Стрельца-Удальца, на буйных ветрах каленной...

— Знаю, знаю, — прервал ее король, — Стрельцом-Удальцом найденной.

— Ну, коли знаете, так пошлите за ним.

И старушонка рассмеялась звонче прежнего.

Тем временем она убрала палец с груди королевича, и тот снова закачался справа налево, слева направо, тик-так, тик-так.

Король обернулся и увидел только, как старушка исчезла в замочной скважине.

— Ваше Величество, — взмолился короле-

вич, — пошлите скорей герольдов, пусть они объявят о стреле Стрельца-Удальца...

— ...на буйных ветрах каленной, Стрельцом-Удальцом найденной. — Король невольно повторил присказку старушки — феи не феи, ведьмы не ведьмы.

И скоро из королевского дворца верхом на конях, убранных великолепной сбруей, выехали герольды с серебряными трубами.

— Указ Его Величества! Пусть явится во дворец Стрелец-Удалец со своей стрелой, на буйных ветрах каленной, Стрельцом-Удальцом найденной!

Бедняги враз стали потехой для всего королевства. Стоило им появиться в каком-нибудь местечке со своими серебряными трубами — ту-ру-ру! ту-ру-ру! — и прокричать первые слова указа, как люди тут же подхватывали:

— Стрела Стрельца-Удальца...

— На буйных ветрах...

— ...каленная, Стрельцом-Удальцом...

— Ха-ха-ха, найденная!

И веселью конца не было. Долго ли, коротко ли, во дворец явились десять стрельцов, каждый со своей стрелой.

— К услугам Его Величества! И каждый утверждал:

— Настоящий Стрелец-Удалец — это я, испытайте меня.

Испытание было вот какое. Королевича привяжут к столбу, а Стрелец-Удалец должен пустить стрелу так, чтобы точно попасть в луковку, которая-то и была заклятьем несчастного королевича. Беда, если промахнется! Настоящий Стрелец-Удалец промахнуться не может, но как угадать настоящего среди этих десятерых? Ведь девять из них — точно мошенники!

Король приказал сделать куклу — ну точь-в- точь королевич! Куклу привязали к столбу и чер- ной краской обвели то место, куда должна была

попасть стрела.

— Промахнешься — голова с плеч, попадешь — озолочу!

Услышав эти слова, первый стрелец повернулся и дал стрекача. Только его и видели.

Второй смело вышел вперед, натянул тетиву, прицелился, но, как только услышал: «Промахнешься — голова с плеч», опустил лук — и давай

Бог ноги!

Другие семеро, видя, что король не шутит, потихоньку, потихоньку, один за другим, разбрелись в разные стороны. Остался последний.

Он неторопливо приблизился, вложил стрелу в лук, прицелился и, не успел король произнести: «Промахнешься — голова с плеч», вонзил стрелу прямо в середину черной отметки; стрела трепетала — столь сильным был удар.

— Да это же стрела...

— ...Стрельца-Удальца, на буйных ветрах каленная, Стрельцом-Удальцом найденная!

Кто произнес эти слова за спиной короля? Он увидел, как что-то появилось в замочной скважине — что-то легкое и прозрачное. Оно постепенно росло, росло и сделалось... старушкой!

— Колдунья ты иль фея, скажи, это стрела...

— Стрельца-Удальца, на буйных ветрах каленная, Стрельцом-Удальцом найденная? Да, это

она.

Тут к столбу привязали королевича, обнажили ему грудь, а Стрелец-Удалец взял лук, прицелился, выстрелил — и из раны выпало что-то чёрное-пречёрное, липкое и зловонное. Так вот

что раскачивало королевича справа налево, слева направо, тик-так, тик-так, как маятник! Коро-

левича отвязали от столба, но вот беда: он ровно окаменел, ни рукой не пошевелить, ни ногой, ни головой, ни языком, только глаза смотрят.

— Ах, ведьма ты иль фея, что ты наделала!

Король рвал на себе волосы от отчаянья, плакал, как ребенок, видя королевича в столь ужасном состоянии.

— Пусть уж лучше все будет как прежде!

Он взял луковку, черную-пречерную, липкую и зловонную и хотел снова вложить ее в еще кровоточащую рану, но вместо этого вдруг закачался вроде маятника — справа налево, слева направо, тик-так, тик-так — и никак не мог отбросить злосчастной луковки.

— Ну, ведьма ты... И качнулся налево.

— ...иль фея...

И качнулся направо.

Тут королевич вдруг как засмеется!

Он прямо-таки заходился от смеха, руками махал, ногами дрыгал. Люди видели, что старушка щекочет ему пятки. Наконец он подпрыгнул и встал на ноги. В тот же миг король разжал кулак, выбросил луковку черную-пречерную, липкую и зловонную и — уф, сил никаких нет! — остановился.