Золотая пряха

Далеко, далеко, где-то за Красным морем жил молодой господин. Стал он в разум входить, да и годами подоспел и надумал пойти по белу свету поискать себе невесту, чтобы и хозяйкой была и собой хороша. Ладно. Как задумал, так и сделал.

Отправился в путь, ходит, ищет, да не заладилось как-то дело. Все не может отыскать невесту по вкусу.

Приходит он, наконец, в избушку одной вдовы. У той три дочки на выданьи. Две старшие, как зовут позабыл, - трудолюбивые, как пчелки. А вот младшенькая, Ганой ее звали, сиднем-сидит, работать не хочет.

Увидал все это молодой господин, удивился: Гана за печкой дремлет, а сестры прядут, только веретена мелькают. Говорит он матери:

- Скажите-ка мне, матушка, почему вы и ту, что за печкой, к прялке не усадите? Ведь она уже не маленькая да за работой и время быстрее бежит.

- Ох, молодой господин, - отвечает мать, - я-то бы с радостью ей и прялку дала и сама бы кудель надела, да вот ведь беда! Она такая пряха, что к утру спрядет на золотые нитки не только нашу кудель, но и все снопы с крыши, а потом за мою седую косу примется. Вот почему я ее и не неволю.

- Ну, коли так, - обрадовался жених, - отдайте мне ее в жены!

Хозяйство у меня доброе: и льна, и конопли, и очёсков, и пакли - всего много. Напрядется вдоволь!

Старуха думала недолго, да и Ганка очнулась, наконец, от дремы. Жениху притащили из сундука цветастый платок, за ленту на шляпе барвинок заткнули и в тот же вечер обручили молодых. Девчата на посиделках позавидовали было Ганкиному счастью, но потом успокоились, и они поди в девках не засидятся, коли такая лентяйка замуж выскакивает.

На следующий день велит молодой зять закладывать карету, усаживает заплаканную молодуху, теще подает руку, сестрам кричит - "будьте здоровы" - и поскореее прочь из той деревни.

Вроде бы все ладно, да нет, еще неизвестно!

Сидит наша Ганка подле жениха, заплаканная, и печальная, как будто у нее куры весь хлеб склевали. Он ей то да се, а Ганка все молчит, как рыба.

- Ты чего печалишься? - спрашивает он. - Не бойся, у меня не заскучаешь. Все тебе дам, что твоей душеньке угодно. А уж льна и конопли да оческов с куделью на всю зиму тебе хватит! И яблок кисленьких, чтобы прясть споро!

Только наша Ганка, чем дальше, тем все больше печалится.

К вечеру они были уже в замке. После ужина будущую хозяйку отвели в большущее помещение. Здесь с полу до самого потолка громоздились тюки кудели.

- Вот, - говорит хозяин, - тут тебе прялка и веретено, да румяное яблочко, а вот горох, чтобы во рту не пересохло. А ты знай себе - пряди! К утру перепрядешь все в золотые нитки, тут же свадьбу сыграем. Но коли этого не выполнишь, без суда велю казнить.

Сказал и ушел.

Осталась Ганка одна. К прялке и подойти-то боится. Ведь она даже нитку ссучить не умеет.

Стоит она и горестно эдак причитает:

- Ах, я несчастная! Опозорилась перед всем светом! Почему мать не научила меня прясть и другую работу работать, как моих сестер? Я бы дома сидела! А теперь ни за что пропаду, бедная моя головушка!

Вдруг расступились стены и перед испуганной Ганкой вырос маленький мужичок. На голове красный колпачок, вокруг пояса фартук повязан, золотую тачку впереди себя толкает.

- Отчего это у тебя глазки заплаканы? - спрашивает он у Ганки. - Или что стряслось?

- Как же мне бедной не плакать! - отвечает Ганка. - Вы только подумайте, приказано мне к утру всю кудель в золотые нитки ссучить! А коли не выполню приказа, меня без суда казнят. Что мне здесь бедной делать среди чужих!

- Ну, это пустяки, - отвечает мужичок, - не бойся! Я тебя научу прясть золотые нитки. Но ты должна обещать мне, что ровно через год придешь на это самое место. И если не угадаешь, как меня зовут, - придется тебе за меня замуж идти. И я тебя увезу на этой тачке. А коли угадаешь, я оставлю тебя в покое. Только знай, тебе от меня никуда не укрыться. Хоть на небо улети, найду и голову оторву. Ну как, согласна?

По правде говоря, Ганке это предложение не слишком по вкусу пришлось. Но что ей оставалось делать? Она и говорит:

- Все равно мне пропадать! Будь что будет! Согласна!

Услыхал мужичок, обежал вокруг нее со своей золотой тачкой, уселся под прялку и забормотал:

Вот как, Ганночка, вот так, вот так! Вот как, Ганночка, вот так, вот так! Вот как, Ганночка, вот так, вот так!

Учил, учил и выучил ее прясть золотые нитки.

А потом, откуда явился, туда и удалился. Стена его пропустила и сама за ним сдвинулась.

Наша, теперь уже в самом деле, золотая пряха, села к прялке и стала прясть. Золотых ниток все больше, а кудели все меньше. До утра все сделала и еще и выспаться успела.