Дымдым — курдский хан

Женщины и дети, оставшиеся в живых, были потом уведены в рабство, старики и пожилые женщины убиты, крепость сожжена. Но и потери кызылбашей оказались неисчислимыми. После них крепость Дымдым осталась пустынной и необитаемой. Место, на котором произошла битва, является знаменитым и священным в Курдистане, и Молла Бати Мим-Хей сочинил поэму об этом событии. На своих собраниях курды любят ее читать, они вздыхают, плачут и произносят молитвы в память жертвам Дымдыма.

Дымдым

Гремит, гремит, [послушайте меня],

О вы, народы мира и все живущие на земле!

[Я] расскажу вам историю о Златоруком хане.

Хано идет к шаху.

Он просит:

«Подари мне землю величиной с воловью шкуру,

Чтобы я на ней себе выстроил дом».

«О Хано, не требуй этого,

Никакого Дымдыма не строй,

Не причиняй нам беспокойства!

О Хано! Я могу тебе подарить землю величиной с воловью шкуру.

Чтобы ты на ней себе мог выстроить дом,

Но я боюсь, что ты не [сумеешь] закончить [этого].

Иди, я дарю тебе клочок земли величиной с воловью шкуру,

Построй себе на нем дом».

Хано поднялся, и шах дал ему чирек в кредит,

Построил Хано дом — сооружение.

«[Шах] дал мне для постройки место в пять шагов [длиной].

Иншаллах, я так построю этот дом, что [даже] халиф и шах придут меня приветствовать».

Молодец, Хано! Как он умен!

Из воловьей шкуры сделал дуел,

Огородил им степь и зозан — в основном в гористых местах;

Она стала опорой для ханов.

Он размягчил воловью шкуру,

Разрезал ее бритвой, [так что получился ремень не толще волоса на голове,

И им покрыл степь и зозан. Вот он начал закладывать фундамент Дымдыма,

Пятьсот строителей были заняты этим.

«Иншаллах, будет здравствовать Хано, тогда я накличу тебе несчастье».

[Вот] он начал строить Дымдым,

Отверстия, сделанные в камнях, заливали свинцом,

«Иншаллах, накличу я тебе день смерти».

Когда Дымдым построили,

Отверстия, сделанные в камнях, были залиты свинцом и медью.

«Что мне делать — узки стены крепости,

Пространства для [кладки] камней мало,

Я его измерил собственными руками, оно составляет триста восемьдесят два шага в ширину».

Когда Дымдым построили,

Триста строителей были обезглавлены, —

Когда главную башню крепости построили.

Когда выпал снег на вершине горы

И инеем степь покрылась,

Хано ограбил купеческий караван шаха.

Когда побелел горный снег

И инеем степь покрылась,

Хано снова начал свои удалые дела.

Мир Сейдо пошел к шаху

И стал ему жаловаться:

«Все мое войско уничтожено,

В горах против меня восстали львы и тигры».

Шах ответил: «О Мир Сейдо! [Не знаю], так это или не так,

[Но] Хан — [мне] верный слуга,

Он никогда не изменял мне и потомству моего отца».

[Мир Сейдо ответил: ] «О да, Хано [именно] таков!

Хано действительно вскормлен тобой,

[Но] теперь он стал врагом твоей веры».

[Шах сказал: ] «О сын мой. Мир Сейдо! Мой гонец прибыл уже давно,

И мне известно, что Хано построил дом величиною с улей».

[Мир Сейдо ответил: ] «О шах! Конечно, твой гонец прибыл уже давно,

Но не будь глухим, слепым и безрассудным, —

Мы своими глазами видели, что на стене Дымдыма были запряжены двенадцать пар быков.

О да, Хано [именно] таков!

Хано действительно вскормлен тобой,

[Но] теперь он стал врагом твоей веры».

[Хано сказал: ] «Беда пришла на землю Курдистана!

Соберите золото, чтобы оно служило расплатой,

Нам должны построить два водохранилища.

Привезите нам строителей со [всех концов] страны, из [всех] городов,

За труд платите золотом.

[Пусть] нам построят водопровод из двенадцати колодцев».

[Шах приказал: ] «Пошлите весть халифу

И скажите, [что] я даю ему золото Бамучи,

[Пусть] именно он пойдет на крепость Дымдым».

[Халиф сказал: ] «О шах! Дай мне двух ханов

Вместе с [их] всадниками и пехотинцами,

Тогда для тебя я разрушу крепость Дымдым».

Что это был за день!

Сколько на небе звезд,

Столько было разбито палаток и шатров под крепостью Дымдым.

[Хан сказал: ] «О мама! О мама!

Дай мне совет, [подскажи] решение,

Наша жизнь на этом свете кончается».

[Мать сказала: ] «О сын мой! Что там? Там — караван купцов.

Они еще должны уплатить дань твоему отцу,

Если они к утру не уплатят, мы с ними вступим в бой.

О сын мой! Они — безбожники,

[Они] разбили палатки и шатры,

[А] у половины из них — вьючные седла для верблюдов».

Молод был Авдал-бек, Он вооружился саблей и щитом,

Каждую ночь выходил он из крепости.

И триста палаток халифа сделал безлюдными.

Военачальником стал Авдал-бек!

Из крепости он выходил,

Каждую ночь триста палаток он делал безлюдными.

[Халиф сказал: ] «Пошлите шаху весть —

Пусть соберет войско,

Все мои воины уничтожены,

В горах против меня восстали львы и тигры.