Девица-карп

Схватил юноша куклу, на кан положил, подушку ей под голову подложил, сверху одеялом прикрыл и побежал ворота отворять. Вошел дядюшка, веселый такой, по сторонам посматривает, ищет - нигде не видать племянниковой жены. Только хотел про нее спросить, а племянник скамейку ему пододвинул и говорит:

- После дальней дороги первым делом отдохнуть надобно.

Только уселся старик, а Вань-шоу опять суетится:

- Поди, жажда тебя одолела. Я пойду, мигом воды вскипячу. Не успел дядюшка и слова вымолвить, а Вань-шоу уже за хворостом убежал.

Воротился, вскипятил воду, напоил дядю и опять куда-то умчался. Уж очень хотелось ему чем-нибудь вкусным попотчевать дядюшку, да ничего у него не было, ни горстки лука, ни кореньев. Стыдно юноше, стоит он перед дядюшкой, не знает, что делать. А дядя отхлебнул кипятку и поставил чашку на место. Сразу приметил, что не в себе племянник, и говорит:

- Давненько я у тебя сижу, а жены твоей так и не видел. Ну-ка кликни ее, пусть потешит меня, старика!

Пуще всего боялся юноша этих слов. Отвечает он дяде:

- Хворает у меня жена. Уже который день с постели не встает!

Услыхал это дядюшка, опечалился, будто сам захворал, а может, сильнее, не стал кипяток пить, с места вскочил и говорит племяннику:

- Что ж ты раньше мне не сказал? Я пошел бы да проведал ее! Сказал он так и пошел в комнату, где кукла лежала. Вань-шоу вперед дядюшки забегает, подошел к кану и говорит:

- Дядюшка тебя проведать пришел, поднимись, коли сил достанет.

Смотрит старик: одеяло - будто мешок набитый, значит, есть под ним кто-то. Поверил он, что жена племянника и впрямь захворала, спрашивает:

- Полегчало тебе, доченька?

Кто бы мог подумать, что после этих слов чудо приключится. Одеяло зашевелилось и женским голосом отвечает:

- Полегчало, дядюшка, да ты садись, пожалуйста!

Испугался Вань-шоу, руку от одеяла отдернул. «Как же так? - думает. - Сам глиняную куклу под одеяло клал, а она возьми да и заговори!»

Женщина тем временем села в постели, откинула с ушей волосы и говорит юноше с укором:

- Что же ты за человек такой! В кои-то веки дядюшка старенький к нам пожаловал, а ты разбудить меня боишься, будто я и впрямь занемогла. А чем, скажи, будешь гостя потчевать?

Видит дядюшка - сидит на кане племянникова жена жива-здорова. Собою ладная, речи складные. Радостно старику, будто цветок у него в сердце расцвел.

И говорит дядюшка:

- Сыт я, невестушка, ничего мне не надо. Лежи да отдыхай.

А у юноши сердце скачет, колотится. Будто встречал он эту женщину где-то, только никак не припомнит где. А женщина опять ему говорит:

- Нелегкий да неближний путь прошел дядюшка, пока сюда добрался. Как же его не накормить? Ты здесь сиди, а я стряпать буду.

Женщина мигом соскочила с кана и пошла в соседнюю комнату. Старик рад, на кан забрался, а у племянника, как говорится, сердце семь раз вверх подпрыгнуло, восемь раз вниз упало. Ведет он с дядей разговор, а сам слушает, что делается в соседней комнате, ни звука не пропускает. Вот застучал по доске нож: тук-тук. Вот огонь в печи раздувать стали. Будто и времени совсем мало прошло, вносит женщина пельмени, пар от них так и валит, так и валит. Пуще прежнего дивится юноша: из чего же это она пельмени сделала?

Поел дядюшка и веселый домой пошел. Проводил его Вань-шоу, воротился, смотрит - женщина в доме сидит, его дожидается. Теперь-то уж он все у нее выведает.

Спрашивает юноша:

- Кто ты, скажи мне наконец!

Опечалилась женщина, подняла руку, показала пальцем под стол и говорит:

- Может, померещилось мне, что там глиняная кукла?

Заглянул юноша под стол, а там мешок валяется. Посмотрел в мешок, а в мешке и в самом деле кукла!

Вздохнула тут женщина, да так печально, и говорит:

- Прежде мы чуть не каждый день с тобой встречались. Неужели не признал меня?

Вспомнил тут Вань-шоу. Да ведь это та самая женщина, которая на сцене тогда пела. И чудно ему и радостно. А женщина поглядела на Вань-шоу и холодно так говорит:

- Не ломай ты себе головы, я всю правду тебе скажу. Знаешь, кто я? Карп-оборотень! Незавидная мне выпала доля. Живу одна-одинешенька, ни одного родного существа нет рядом, а хозяйка моя, черная черепаха, с малолетства заставляет меня пеньем ее ублажать. Не спросит, здорова ль я, больна ли, в любое ненастье на сцену гонит. Несколько дней назад отправилась куда-то черепаха поразвлечься. Дай, думаю, поплыву по течению. Поплыла и добралась до вашей деревушки. Слышу - горюешь ты да убиваешься, вот и решила тебе помочь, а за одно и дядюшку твоего утешить.

Понял наконец Вань-шоу, что приключилось, застыдился, покраснел и спрашивает:

-