Кошенар и Тюркен

После этого все трое — лев, волк и вепрь — удалились. Это были дьяволы, принявшие облик зверей, чтобы им легче было обделывать свои делишки.

Понятно, что Тюркен не упустил ни единого слова из того, что было сказано, ибо, хотя он был слеп, но глух не был, и воскликнул:

—- Не так уж плохо живется на свете!

В это время взошло солнце. Тюркен спустился с дерева, срезал ножом кусочек коры с этого дуба и потер им глаза. О счастье! Зрение сейчас же вернулось к нему, как будто бедняга никогда и не был слеп. Он увидел сияющее солнце, бросился на колени и от всего сердца возблагодарил бога. Он срезал большой кусок коры и положил его в карман, чтобы исцелять больных, которые встретятся на его пути; тем же ножом он разрыхлил землю и, найдя тонкий корешок этого дерева, отрезал его и взял с собою, чтобы добыть воду для жителей города Люксембурга. Затем он отправился в путь.

Одежда его была в лохмотьях, и так как у него не было денег, то ему приходилось просить милостыню, чтобы как-нибудь прожить. После многих злоключений он прибыл в Люксембург и прямо направился к кюре, чтобы попроситься к нему на ночлег.

— Откуда ты? — спросил его кюре, — Из Франции,— был ответ.

— Ну, так и возвращайся во Францию, — у меня нет для тебя хлеба.

И кюре захлопнул дверь перед самым его носом.

Тогда он отправился к мэру города, но и тот принял его не лучше, чем кюре. Префект вытолкал его так же, как кюре и мэр.

«Как странно, — подумал Тюркен, — я пришел сюда для того, чтобы спасти этих людей, которым угрожает смерть от жажды, а они не хотят приютить меня и дать мне кусок хлеба, в котором в моей стране не отказывают даже нищему, посланному богом! Но, быть может, бедные люди обойдутся 'со мной ласковее; до сих пор я обращался только к богатым».

Навстречу ему по улице шла бедно одетая девушка, которая горько плакала. Он подошел к ней и спросил:

— О чем ты так плачешь, девушка?

— Увы, на то есть причины, — ответила она, — мой отец, мать и два брата умерли от жажды!

— Ну, а я, наверно, умру не от жажды, а с голоду, потому что в этом городе никто не хочет мне дать куска хлеба.

— Пойдем ко мне, я отломлю тебе кусочек от краюхи, которая у меня осталась, и постараюсь устроить тебя получше.

— Да благословит тебя бог и да пошлет тебе счастье.

Он пошел с девушкой до самого ее дома, и она дала Тюркену кусок черного, заплесневевшего хлеба, который он съел с большой жадностью.

— Я не могу тебе дать ни воды, ни молока, ни вина, ни сидра, — сказала она. Я, наверно, сама скоро умру от жажды, как мой отец, моя мать и братья.

— Возьми кувшин для воды и иди со мной, — сказал ей тогда Тюркен.

И они вместе направились к скале, которая находилась посреди города. Тюркен три раза ударил корешком о скалу, приговаривая: «Воды! Воды! Воды!» И сейчас же из скалы забил родник. Воды было много, она была чиста и прозрачна. Девушка наполнила кувшин и пошла домой в сопровождении Тюркена. Очень скоро распространилась весть, что какой-то чужеземец, нищий, которого никто не знал, исторг из скалы источник чистой и прозрачной воды. Народ сбегался отовсюду с кувшинами и разными сосудами, и во всей округе люди с криками радости пили воду.

Когда жажда была утолена, стали разыскивать незнакомца, которому весь город обязан был спасением.

Наконец его нашли в лачуге у бедной девушки.

Кюре, префект, мэр и все начальствующие лица города посетили его и выразили желание торжественно повести его по улицам города, с музыкой впереди шествия. Но он сказал им:

— Нет, вы мне отказали в куске хлеба, когда я стучался в двери ваших домов, и если б не эта бедная девушка, которая разделила со мной то немногое, что имела, я бы, наверно, умер с голоду. Поэтому я останусь у нее, в благодарность за услугу, которую она мне оказала.

Начальствующие лица и богатые граждане Люксембурга опасались, что Тюркен, который с такой легкостью Доставил им чудесный источник, может так же легко убрать его, и они на коленях просили у него прощения и складывали к его ногам мешки с золотом и серебром. Но он отшвырнул ногой их золото и серебро. Ему предложили великолепный замок и просили его остаться навсегда ё городе Люксембурге, но он ответил им такими словами:

— Теперь я не могу остаться с вами, потому что я Должен отправиться в путешествие, которое никак нельзя отсрочить. На обратном пути я заеду к вам и тогда, быть

может, навсегда останусь жить в вашем городе. Впрочем, бояться вам нечего: родник не иссякнет в мое отсутствие.

Ему подарили великолепную золотую карету, запряженную прекрасными лошадьми, и он отправился в Испанию. Прибывши в столицу этого государства, он остановился в лучшей гостинице, и там его приняли как принца. После ужина он позвал хозяина гостиницы, чтобы потол-ковать с ним и осведомиться о новостях в этом государстве.

— Что нового в вашем городе? — спросил он хозяина гостиницы.

— Здесь только и разговору, что о болезни королевской дочери, прекрасной принцессы, которую все очень любят.

— Чем же она больна?

— А вот этого никто не знает, и лучшие врачи не могут понять ее болезни. Бедная принцесса вся горит и так распухла, что вот-вот лопнет кожа. Она очень страдает. Некоторые утверждают, что она одержима бесом, и, по-видимому, так оно и есть.

— Как же это ни один врач не может ей помочь?

— Я вам уже сказал, что они не могут понять ее болезни; к ней съехались врачи со всех концов государства и даже из чужих краев, а ей с каждым днем все хуже и хуже. Вот уже шесть месяцев, как она больна, и если бедной девушке не станет лучше, она, несомненно, скоро умрет.

— Так вот, слушайте: я врач из королевства Франции, я знаю прекрасное средство от опухолей, какова бы ни была их причина, и я с уверенностью заявляю, что вылечу вашу принцессу.

— О, если это действительно так, то ваше будущее обеспечено, потому что король любит свою дочь больше всего на свете; он страшно убивается и за ее исцеление готов отдать все свои сокровища.

— Пойдите и скажите ему, что у вас проездом остановился врач из Франции; он знает верное средство от опухолей, которое всегда оказывает свое действие.

Хозяин гостиницы побежал во дворец, чтобы сообщить королю эту радостную весть.

— Пусть сейчас же явится сюда! — воскликнул безутешный отец. — Ему ни в чем не будет отказа, если только он спасет мою дорогую дочь.

Тюркен тотчас же отправился во дворец, и его ввели в комнату принцессы. Она была так плоха, что на нее жалко было смотреть. На губах ее выступила пена, она кричала и билась как одержимая.

— Ну что, доктор, — обратился к нему король, — что вы скажете о положении моей дочери?