Один драм языка

Жил в Сараеве юноша по имени Омер. Был он самым известным бездельником во всём городе. Днём просиживал в кабачках, а по ночам бродил от дома к дому и играл на тамбуре под девичьими окнами. И надо признать, то играл он и пел на славу, да и на вид был статным и пригожим.

Часто советовал отец своему непутёвому сыну:

– Хватит тебе шататься по кабакам, сынок! Хватит вертеться возле девушек! Пора тебе за ум взяться. Мы уже состарились и не можем сами прокормить себя.

Однако Омер не слушался отца. Он тащил из дома всё, что ему попадало под руку, и продавал, продолжая вести свою разгульную жизнь. Не перенесли его родители такогостыда и позора и ушли в могилу раньше времени.

Остался Омер один в пустом доме, гол как сокол, и впервые в жизни серьёзно призадумался над своим житьём-бытьём:

Кто теперь будет прясть и ткать, дом убирать, готовить обед? Видно, пора мне за ум приниматься. Ничего другого мне не остаётся, как жениться.

Взял Омер тамбур, спрятал его под жилет и отправился к дому, где жила красавица Мейра. Был уже поздний вечер. Давным-давно пропел муэдзин свою последнюю молитву. В комнате Мейры горела свечка, оттуда доносились приглушённые голоса. Постучал Омер в окно – разговор стих; ударил он по струнам, запел – свечка погасла. Значит, красавица и слышать не хочет об Омере!

Три ночи подряд ходил он и играл под её окном, а потом возвращался домой с понурой головой: ни разу Мейра не откликнулась на его песню. На четвёртую ночь молодой повеса опять пошёл петь под её окном.

«Спою в последний раз, но если она и сейчас не отзовётся, то больше моей ноги там не будет!» – решил он.

Заиграл Омер на тамбуре и запел грустным голосом:

Моя волшебница, тише играй!

Скользи по струнам, смычок-весельчак.

Не раз, изнемогающего от жажды и голода,

Ты кормил меня и поил

И песней своей девушек стройных

Ты ко мне подзывал.

Моя волшебница, тише играй!

Скользи по струнам, смычок-весельчак.

Здесь под окошком Мейры напрасно

Днём и ночью я с грустью вздыхаю,

Не глядят на меня красивые глаза...

Свечка в комнате опять погасла, но вдруг окошко открылось. От радости у Омера закружилась голова.

«Наконец-то я тронул её сердце», – подумал несчастный певец.

– Ты что, Омер, сумасшедший или сходишь с ума? – строго спросила Мейра. – Зачем ты всю ночь торчишь под моим окном и позоришь меня? Заруби себе на носу: ничего не выйдет из того, что ты затеял?

Все надежды Омера мигом испарились.

Увидела девушка, как сник бедняга, смягчилась и добавила:

– Ах ты, неразумный! Уж не задумал ли ты жениться на мне?

– Да! – еле слышно прошептал Омер.

– Выброси эту глупость из головы, – сказала ему девушка. – В твоём доме не найдётся даже корочки хлеба, а ты хочешь жениться. Знаю, ты скажешь что мы – с одного поля ягоды! Это верно, я тоже бедная. Но ведь ты знаешь, что во всём Сараево нет девушки краше меня – об этом все говорят. Значит аллах – вечная ему слава! – уготовил мне другую, лучшую судьбу. Меня просватает какой-нибудь богач. .Только знай, Омер, дорого не золото и серебро, а то, что сердцу мило. Я не променяла бы тебя и на самого завидного городского жениха, однако не могу нарушить священной родительской воли: должна я выйти замуж за того, кто не только меня прокормит, но и обеспечит спокойную старость моим родителям, ведь вся их надежда на меня От этих слов полегчало на душе у парня.

– Ну, если дело за этим стало, – сказал он, – скажи мне, какой выкуп хочет твой отец?

– Не очень большой! Стань купцом, открой лавку, чтобы мог всех нас прокормить и одеть.

– Ну хорошо! Завтра я приду к тебе и скажу, что сделал. До свидания, Мейра, покойной ночи! – попрощался Омер.

Утром отправился Омер к ростовщику Искару, другу его покойного отца. Рассказал он ему о своей беде и попросил взаймы тридцать кошельков денег.

– Я буду очень рад, если красавица Мейра станет твоей женой, – сказал Искар. – Только когда ты думаешь вернуть мне деньги?

– Через семь лет, – ответил Омер, не долго думая.

– Так! А что будет, если через семь лет ты мне не вернёшь долга? Дружба – дружбой, а деньги – врозь!

– Если я тебя обману, отрежешь от моего языка один драм! – разгорячился Омер.

– Так и быть! – согласился Искар. – Пойдём к судье и заключим наш договор: если через семь лет ты не вернёшь мне шестьдесят кошельков денег – такой у меня процент – я отрежу у тебя один драм языка.

Пошли они к судье и заключили договор честь по чести. Ростовщик отсчитал Омеру тридцать кошельков денег и пожелал ему счастливой жизни.

Начал готовиться парень к свадьбе: накупил дорогих вещей, пушистых ковров, серебряной посуды, обставил свой дом с невиданной роскошью.