Кит, женщиной рожденный

Давно это было. У одного науканского охотника из рода Нунагмит было две жены. Первая жена детей имела, вторая – бездетной была и жила в отдельном пологе. Вот однажды эта женщина притворилась больной. Муж из жалости к ней перестал охотиться в море, не отходил даже от дома. Боялся охотник, как бы жена не умерла.

В том же селении, в роду Нунагмит была девочка-подросток. Жила девочка с отцом, без матери, и когда отец на охоту уходил, бродила она по селению, все подслушивала да подглядывала, все знать хотела. Однажды муж больной женщины у порога землянки сидел и увидел проходившую мимо девочку. Девочка смотрела в глаза охотнику и смеялась. Рассердился охотник и закричал:

– Уходи отсюда, насмешница, не то палкой прибью. Разве не знаешь, что жена моя больная лежит. Девочка сказала:

– Ты можешь ударить меня, но я смеюсь потому, что знаю про твою больную жену кое-что.

Сказав это, девочка убежала. Охотник вошел в полог первой жены и сказал ей:

– Эта озорная девчонка что-то сказать мне хочет. Надо позвать ее и хорошенько угостить.

На следующий день девочку позвали и стали угощать. Охотник спросил:

– Что хотела сказать? Почему смеешься, видя меня? Девочка сказала:

– Твоя вторая жена, что живет в отдельном пологе, постоянно обманывает тебя. Совсем она не больна, а только притворяется.

Человек тот спросил:

– Что же делает она?

– А ты сам сегодня ночью около землянки укройся да покарауль, может быть увидишь что-нибудь.

И вот, когда ночь наступила и луна полная взошла, охотник вышел и около землянки за большой камень спрятался. И когда луна до середины ночи дошла, больная жена его на улицу вышла, одевшись в сильягак (дождевой плащ) и в камгыки (обувь для морской охоты). В одной руке у женщины – деревянное блюдо с мясом, в другой – ведро с водой.

Поднялась женщина на крышу землянки, встала посередине и запела. Услышал охотник, как женщина песней звала мужа своего-кита. Кончив петь, стала прислушиваться. Вдруг далеко в море послышался шум: это было дыхание кита. Услышав шум, женщина снова запела. Вот уже ближе послышались выдохи кита. В третий раз запела женщина. Луна осветила берег, и охотник увидел, как к берегу подплыл кит. Женщина быстро вниз побежала. Кит прислонился к большому прибрежному камню. Встала женщина на камень и начала кормить и поить кита. Когда накормила и напоила, из ноздрей кита человек вышел и на берег поднялся. Человек тот, вышедший из кита. был молодой и красивый. Он вместе с женщиной в ее полог ушел, там надолго остался.

Охотник к своей первой жене пошел и рассказал ей, что вторая жена действительно мужа имеет. После этого охотник лег спать. Утром проснулся, взял большой капун (копье) и стал его камнем точить. Целый день капун точил, пробуя острие на своей щеке. Хорошо капун наточил. На следующий день старшей жене сказал, что на охоту идет. Захватил с собой охотничье снаряжение, вышел, у скалистого берега спрятался, стал жену-обманщицу караулить. И вот, когда луна до середины ночи дошла, снова женщина вышла, одетая в сильягак и в камгыки.

Как и прежде, запела женщина, призывая из моря своего мужа-кита. Вдалеке послышался шум от выдоха. Это кит шел к берегу. Четырежды женщина спела призывную песню, и снова кит подошел к прибрежному камню. Накормила и напоила кита и после этого из ноздрей его человек вышел, на берег поднялся, вместе с женщиной в ее полог вошел, там остался. В это время охотник к берегу спустился, держа в руках капун. Приблизившись к киту, капун прямо в сердце кита вонзил, убил. И в этот же миг китовый человек около женщины сильно вздрогнул, поднялся, вниз побежал. Прибежал к киту, в ноздри его вошел, и не стало его. Человек вернулся к жене. Другие охотники кита освежевали, никакого человека там не нашли. К вечеру охотник к неверной жене пошел, там ночевал. Оказывается, вторая жена забеременела.

Охотник много зверей добывать стал, каждый день в море находился. И вот вторая жена его разрешилась. Муж спросил.:

– Кого же ты родила, мальчика или девочку? Женщина ответила:

– Китеныша родила я!

Испугался муж, но ничего не сказал.

Положила мать китеныша в большой таз с водой и стала его растить, кормя своим молоком. А муж ее еще больше стараться на охоте стал. Быстро рос китеныш. Вот уж таз для него мал. Сделали китенышу большую яму на берегу ручья. Воду из ручья в яму пустили. Но и эта яма оказалась малой, когда китеныш с белугу величиной вырос. Решили нунагмитцы всем родом спустить китеныша в море. Дорогу к морю выровняли, на большой моржовой шкуре китеныша к воде спустили. Чтобы не потерялся в море китеныш, привязали к ноздрям его красную метку. Так с меткой и ушел в море.

Но привык кит к людям и часто стал приходить к Нунаку с другими китами. Подходил кит к прибрежному камню, и женщина-мать кормила его грудью. Напитавшись, уходил снова в море. Во время охоты нунагмитцы узнавали своего китеныша по красной метке и не трогали его. Это он приводил с собою других китов, поэтому нунагмитцы постоянно удачно охотились и не испытывали голода.

В то же время люди из рода Мамрохпагмит перестали добывать китов, не имели вкусной пищи мантак – китовой кожи с жиром. Всех китов от их селения уводил к нунагмитцам кит, рожденный женщиной. Но однажды мамрохпагмитцы увидели нунакского кита с красной меткой. Мамрохпагмитский умилык (старшина) сказал:

– Вот то, что будет нашей едой!

После этого гарпунщик рожденного женщиной кита загарпунил. Убили мамрохпагмитцы нунагмитского кита.

Долго ждали нунагмитцы своего воспитанника-китеныша, но не дождались. А сестра одного нунагмитского охотника за мамрохпагмитцем замужем была. Жалея своих родственников, отправилась в Нунак и рассказала, что мамрохпагмитцы убили кита с красной меткой. .

Был в Нунаке левша, хорошо владевшей луком – Ни одна .стрела, пущенная левшой, не уходила мимо цели. Причалят ; охотники к берегу, а левша, сидя на высоком берегу околосвоей землянки, кричит:

– А ну, поднимите весло, стрелу пущу!

И действительно, от верхних землянок до берега в Нунаке ничья стрела не долетала, а левша в весло попадал. Хороший стрелок был левша.

Снарядились нунагмитцы однажды, взяли луки и стрелы и поплыли на байдарах в сторону мыса Оюк.

Там, около Оюка, увидели они плывущего на каяке мамрохпагмитского умилыка. Оказывается, он один выехал на охоту. Начали нунагмитцы приближаться к нему. Быстро начал убегать на каяке умилык. Вот к берегу причалил, из каяка выскочил, вверх по траве карабкаться стал. В это время нунагмитский умилык левше сказал:

– А ну, вон того бегуна срази!

Левша на носу байдары примостился, лук свой натянул, затем спросил:

– В какое место попасть?