Сказка про Белого Арапа

вышегор-ширеширище и чудище Глазище — остановились все.

Попутчики грустно сказали: «Прости,

Как жаль, что расходятся наши пути, —

С тобой мы и дальше охотно пошли бы».

А Белый Арап им ответил: «Спасибо», —

И мирно поехал дорогой своей.

Тоскливо ему, но, жалей не жалей,

Пришлось с дорогими друзьями проститься…

По вот улыбнулась внезапно девица

Нежней, чем сама чаровница-весна.

За тёмною тучкой укрылась луна.

В сердцах же зажглось, загорелось тотчас…

Что в них загорелось? Любовь в них зажглась,

От искры волшебной пленительных глаз.

Ехали они, ехали, и чем дальше ехали, тем больше терял Белый Арап голову, глядя на девушку, до того была она молода, пригожа, приветлива и ласкова.

Салат из медвежьего сада, шкуру и голову оленью отдал Белый Арап своему господину с лёгким сердцем, но вот дочку Рыжего царя ни за что не хотелось отдавать. Крепко он её полюбил, уж больно она была красива — цветок майский, утренней росой умытый, первыми лучами солнца обласканный, ветерком овеянный, мотыльком нетронутый. Иль как говорят у нас по-деревенски: всех пригожее,

На солнце взглянешь кое-как,

А на неё нельзя никак.

Вот потому-то Белый Арап и не сводил с неё глаз всю дорогу — больно уж она ему полюбилась. Правда, и царевна на него поглядывала — видно, и в её сердце любовь прокралась, да только не хотелось девушке признаться. Совсем как в песне:

Уходи, поди сюда!

Скажет «нет», а значит — да!

Даже не знаю, как лучше сказать, чтобы не ошибиться. Ясно одно: ехали они, и сами не чувствовали, что едут, дорога казалась им короткой, а время ещё короче, день пролетал как час, а час — как один миг. Так оно и бывает когда едешь по дороге вместе со своей милой.

Бедняга Белый Арап не знал, не ведал, что его дома ждёт, а то было бы ему не до любви. Недаром в песне поётся:

Где споткнёшься, кабы знал,

То соломки б подостлал.

Но об этом ещё рано говорить. Лучше я вам расскажу, как горлица прилетела к Зелен-царю и известила его, что скоро прибудет Белый Арап с дочерью Рыжего царя.

Зелен-царь сразу же начал готовиться, чтобы принять царевну со всеми почестями и повелел выехать им навстречу. Плешивый же только зубами скрежещет да про себя думает, как бы Белому Арапу отомстить.

А Белый Арап и царевна всё дальше и дальше едут. Вот и добрались наконец до дядиной державы.

Тут им навстречу вышли сам Зелен-царь, дочери его, плешивый и весь двор царский. Как увидел плешивый, что дочка Рыжего царя такая пригожая да ладная, сразу же подскочил, хочет с коня на руки принять. Но царевна оттолкнула его в сторону и говорит:

— Убирайся отсюда, плешивый! Не ради тебя я сюда приехала, а ради Белого Арапа, потому что он настоящий племянник Зелен-царя.

Услышали это Зелен-царь и дочки его, да и застыли на месте, а плешивый как увидел, что его коварство раскрыто, подскочил словно бешеный волк к Белому Арапу, срубил ему голову одним махом и крикнул:

— Получай! Так наказывают тех, кто клятву нарушает!

Но конь Белого Арапа сразу же налетел на плешивого, заржал: «Довольно, плешивый!» — схватил его зубами за голову, взвился в поднебесье и на землю швырнул, да так, что плешивый в пыль рассыпался, до земли долететь не успел.

В этой сумятице дочь Рыжего царя быстро приложила Белому Арапу голову на место, обвила трижды ветками яблоньки сладкой, окропила мёртвой водой, чтобы кровь остановилась и кожа срослась, потом спрыснула живой водой, и Белый Арап сразу же ожил. Протёр он глаза и вздохнул:

— Крепко же я спал!

— Спал бы ты вечным сном, Белый Арап, кабы не я, — ответила дочь Рыжего царя, нежно его поцеловала и вернула ему меч отцовский.

Опустились они оба на колени перед Зелен-царём, поклялись друг другу в верности, а он их благословил, да и царствовать поставил.

А потом началась свадьба, и тут уж, дай бог радости:

На свадьбу весёлые толпы спешат,

А солнце с луной, улыбаясь, глядят.

Позвали на ту свадьбу всех:

Матка пчёл пришла на зов,

И царица муравьёв,

Фея с ясными глазами,

Что живёт между цветами

И царит над островами.

А ещё пришли:

Королевы, короли,

Знатный люд со всей земли,

Без гроша сказитель нищий.

Всем хватило вин и пищи,

На пиру и бедняки

Ели жирные куски.

Веселились они и пировали долгие годы, да и теперь ещё веселятся. Кто туда придёт, выпьет и поест. А у нас не так: у кого деньги есть, тот пьёт и ест, а у кого нет — тот лишь смотрит и терпит.