Эмиль из Леннеберги

я привык ухаживать за больными!

Папа одобрительно кивнул головой.

- А ты можешь дать мне стакан сока, - сказал он маме Эмиля.

Да, теперь ему было хорошо, теперь ему оставалось только лежать, и пусть все ухаживают за ним.

Но у мамы были другие дела, и прошло целых полчаса, прежде чем она вспомнила про сок. Она только стала его наливать, как услыхала из горни- цы дикий вопль. Кричал папа Эмиля. Ни секунды не мешкая, мама вбежала в горницу, и в тот самый миг крышка от кастрюли покатилась прямо ей навстречу. Она едва успела отскочить в сторону, но от испуга выплеснула сок, брызнув на крышку. Крышка зашипела.

- Горе мое луковое, сколько времени ты грел крышку?! - спросила она Эмиля, который стоял перед ней в полной растерянности.

- Я думал, что она должна нагреться почти как утюг, - объяснил Эмиль.

Выяснилось, что, пока Эмиль был в кухне и грел на плите крышку, папа задремал. А когда Эмиль вернулся и обнаружил, как мирно спит его папа, он, конечно, не захотел будить его, а осторожно сунул крышку под одеяло и положил ее отцу на живот. Да, неудачно вышло: крышка нагрелась слишком сильно.

Мама Эмиля постаралась как могла успокоить мужа.

- Ничего-ничего, сейчас принесу мазь от ожогов, - пообещала она.

Но папа Эмиля встал с постели. Он сказал, что боится лежать теперь, когда сын вернулся домой. Да и вообще, мол, пора встать и пойти поздоро- ваться с Альфредом.

Что касается Альфреда, то он сидел на кухне, очень бледный, с рукой на перевязи, но радостный и довольный, а вокруг него в полном восторге хлопотала Лина.

Вместе с Кресой-Майей они начищали медную посуду: все горшки, и мис- ки, и сковородки должны были блестеть и сверкать к Рождеству. Но Лина уже не могла заниматься своим делом. Она суетилась вокруг Альфреда с тряпкой для чистки посуды в одной руке и с миской, где лежала сырная ле- пешка, в другой. Она вела себя так, словно нежданно-негаданно обнаружила в своей кухне золотой слиток. Маленькая Ида не сводила с Альфреда глаз. Она так пристально смотрела на него, будто не знала, в самом ли деле че- ловек, который вернулся домой, их прежний Альфред.

Креса-Майя переживала одну из самых великих минут своей жизни. Не закрывая рта, болтала она о заражении крови. Альфред может радоваться, что дело кончилось так, как оно кончилось.

- Но ты не очень-то задирай нос, потому что заражение крови порой бы- вает длительным и тяжелым. Глядишь, и снова расхвораешься, когда уже ду- маешь, что здоров. Уж поверь мне, что это так и есть.

В тот вечер в Каттхульте было очень уютно. Мама Эмиля достала из кла- довой свежую колбасу, начиненную кашей, и начался настоящий пир.

Все вместе - Эмиль, и его мама, и папа, и маленькая Ида, и Альфред, и Лина, и КресаМайя - сидели в красиво убранной кухне, радостные и весе- лые. Да, то был настоящий праздничный вечер со свечами на столе. А кол- баса была отменная - коричневатая, поджаристая. Они ели ее со свежей брусникой. Усерднее всех налегал на колбасу Альфред, хотя ему нелегко было управляться только правой рукой. Лина с любовью смотрела на него, и вдруг ей в голову пришла замечательная мысль.

- Послушай-ка, Альфред, раз у тебя нет никакого заражения крови, мы можем пожениться к весне, верно?

Альфред испугался так, что даже подскочил и просыпал бруснику на брю- ки.

- Этого я не обещаю, - сказал он. - У меня ведь есть еще один большой палец, так что неизвестно, может, и в нем будет заражение крови.

- Ну уж нет, - возразил Эмиль, - тогда я закопаю тебя к северу от до- ма, это я обязательно сделаю, потому что везти тебя в Марианнелунд еще раз я не смогу.

Креса-Майя сердито поглядела на Эмиля.

- С тебя станется, ничего святого для тебя нет, только бы позубоска- лить. Уж я-то знаю, - обиженно сказала она.

И вот теперь, когда они сидели при свете рождественских свечей и было так хорошо и даже немного торжественно, мама Эмиля вытащила из кармана передника письмо и прочитала всем то, что доктор написал об Эмиле. "Им не помешает послушать такое письмо", - думала она.

После того как письмо было прочитано, все замолчали. Стало тихо, по- тому что они услышали торжественные и красивые слова. Наконец маленькая Ида произнесла:

- Это о тебе, Эмиль!

Но Эмиль сидел смущенный, не зная, куда деваться. Все смотрели на не- го, а он этого терпеть не мог, поэтому упрямо глядел в окошко. Но и то, что он там увидел, не способствовало бодрости его духа. Он увидел, что снова идет снег, и понял, кому завтра надо рано вставать и убирать его.